"Мы создали человека по собственному образу и подобию. Кришна у индуистов, Будда у буддистов был Богом, воплощенным в человеке. Ангелов никогда не изображали ни в каком ином образе, кроме как в человеческом. Даже поклоняющиеся Богу, не имеющему формы, идеализируют его в совершенстве человеческих атрибутов, хотя это единственная лестница, по которой можно достичь любви совершенного Бога, что человек постепенно и делает.
Очень ясно объяснено это в одной истории из прошлого. Как-то Моисей проходил мимо крестьянского дома и увидел там деревенского мальчика, который говорил себе: "О Господь! Ты такой хороший и добрый, и я так думаю, что если бы Ты был здесь рядом со мной, я бы заботился о Тебе гораздо больше, чем обо всех моих овцах и больше, чем обо всех моих птицах. Лил бы дождь, я бы держал Тебя под своим навесом из травы. А если бы было холодно, я бы прикрывал Тебя своим одеялом. А в солнечную жару я бы взял Тебя купаться в ручье. И я бы укладывал тебя спать, и клал бы Твою голову себе на колени, и обмахивал бы Тебя своей шляпой. И я бы всегда смотрел за Тобой и охранял бы Тебя от волков. Я бы кормил Тебя хлебом из манны и поил бы тебя сливками. А чтобы развлечь тебя, я бы и пел, и танцевал и играл бы тебе на флейте. О Господь и Бог мой, если бы Ты только услышал это, да пришел бы да посмотрел бы как бы я от Тебе заботился".
Моисею было забавно слушать это, и он, как носитель божественного послания, сказал: "Как же дерзко с твоей стороны, о юноша, ограничивать Того, кто не ограничен, Бога, Властителя царей, который выше формы и цвета, выше восприятия и понимания человеческого". Мальчик очень огорчился и исполнился страха от того, что сделал только что. Но Моисею тут же пришло откровение: "Неприятно Нам это, о, Моисей, ибо Мы посылали тебя объединить с Нами отделенных от Нас, а не наоборот. Разговаривай с каждым в зависимости от его развития".
Жизнь на земле полна потребностей. Однако из всех разных потребностей, величайшая — это потребность в друге. Нет большего убожества, чем не иметь друзей. Наша земля стала бы раем, если бы у каждого был в жизни желанный друг; а рай, со всем блаженством, что он предлагает, превратился бы в ад в отсутствие друга, которого любишь.
Думающая душа всегда ищет дружбы, которая длится долго. Мудрый предпочтет друга, который проделает с ним большую часть его жизненного пути. Миниатюру этого жизненного пути можно увидеть в том, как мы обычно путешествуем. Если бы мы следовали в Швейцарию и подружились бы с кем-нибудь, кто бы ехал в Париж, то его компания будет продолжаться только до Парижа, а остаток путешествия нам придется проделать в одиночку. Любая дружба на земле будет продолжаться до какого-то момента, а затем прекратится. Наше путешествие проходит через смерть; и если и есть какая-то дружба, которая будет продолжаться, то это единственно дружба с Богом, которая не изменяется, и которой нет конца.
Но если мы не видим и не можем постичь Его Бытие, — не можем же мы подружиться с кем-нибудь, о ком мы ничего не знаем. Но Бог — это единственный друг, и дружба с Ним — это единственная дружба, которая чего-то стоит. Мудрый сначала ищет дружбы на земле с кем-нибудь, кто бы мог привести его к Божественному Возлюбленному — так же как и любящий сначала постарается найти кого-нибудь из обслуги или из знакомых той, чьей дружбы он желает. У суфиев многие достигают этого идеала посредством Расула — идеального человека; а двери Расула достигают через Шейха, духовного наставника, душа которого направлена на дух Расула и тем самым получает впечатления от его качеств. Такой последовательный путь становится ясным для ступающего по дороге приближения к божественному Возлюбленному.
У дружбы с Шейхом нет никакого иного мотива, кроме наставничества в поисках Бога. Сколько будет сохраняться ваша индивидуальность, столько будет длиться и она. Сколько вы ищете Бога, столько будет длиться и она. Сколько вам нужен наставник, столько будет длиться и она. Дружба с Шейхом называется "Фана-фи-Шейх", и она потом растворяется в дружбе с Расулом. Когда мюрид осознает существование духовных качеств, находящихся выше земного бытия муршида, наступает время, когда он становится готовым для Фана-фи-Расул.
Дружба с Шейхом, это дружба с формой, а форма может исчезать. Человек может сказать: "У меня был отец, а теперь его нет." На самом деле, впечатление отца, которого он идеализировал, остается у него в уме. Преданность Расулу подобна этому: его имя и качества сохраняются, хотя его земной формы уже нет на земле. Расул — это олицетворение света наставничества, который мюрид идеализирует сообразно своей эволюции.