Любовь не только не отвергается христианством, но христианство само и есть любовь, причем развернутая в эсхатологической перспективе, любовь, полный смысл которой может быть проявлен по изменении всего мироздания. Именно это имеет в виду Апостол Павел в своем "Гимне любви" (I Кор., 13). Приведем его полностью:
[Церковнославянский]
"Аще языки человѣческими глаголю и ангельскими, любве же не имамъ, быхъ [яко] мѣдь звенящи, или кимвалъ звяцаяй.
И аще имамъ пророчество, и вѣмъ тайны вся и весь разумъ, и аще имамъ всю вѣру, яко и горы преставляти, любве же не имамъ, ничтоже есмь.
И аще раздамъ вся имѣнiя моя, и аще предамъ тѣло мое во еже сжещи е, любве же не имамъ, ни кая польза ми есть.
Любы долготерпитъ, милосердствуетъ; любы не завидитъ, любы не превозносится, не гордится,
не безчинствуетъ, не ищетъ своихъ си, не раздражается, не мыслитъ зла,
не радуется неправдѣ, радуется же о истинѣ:
вся любитъ [покрываетъ], всему вѣру емлетъ, вся уповаетъ, вся терпитъ.
Любы николиже отпадает, аще же пророчествiя упразднятся, аще ли языцы умолкнутъ, аще разум испразднится.
От части бо разумѣваемъ, и от части пророчествуемъ:
егда же прiидетъ совершенное, тогда, еже от части, упразднится.
Егда бѣхъ младенецъ, яко младенецъ глаголахъ, яко младенецъ мудрствовахъ, яко младенецъ смышляхъ: егда же быхъ мужъ, отвергохъ младенческая.
Видимъ убо нынѣ якоже зерцаломъ въ гаданiи, тогда же лицемъ къ лицу: нынѣ разумею от части, тогда же познаю якоже и познанъ быхъ.
Нынѣ же пребываютъ вѣра, надежда, любы, три сiя: больши же сихъ любы."[1004]
Совершенно очевидно, что под любовью Апостол не может понимать какую-то одну ее "разновидность". Это сугубо подчеркивает именно перевод с греческого на славянский язык, в котором слово "любовь" — "любы" — изначально употребляется во множественном числе. Всеобъемлющая любовь включает в себя и эротический, и агапический (нисходяще-жалеющий), и лишь в последнюю очередь филантропически-моральный аспект. И если обособленно эротический аспект превращается в чистую похоть и способен сколлапсировать в блуд и прелюбодеяние, то обособленно-"филантропический" вырождается в лицемерную социальную "праведность" демократии или же тирании общественных коллективов. Только полноценная, всеобъемлющая любовь пребудет всем и во всем, когда и "пророчества умолкнут, и знания упразднятся", то есть после конца земного мира, по воскресении из мертвых.
Подробно изъяснен смысл понятий "любовь" и "эрос" в "Corpus Areopagiticum". При этом св. Дионисий Ареопагит различает виды "эроса", точнее, его грани. Цитируя в трактате "О Божественных Именах" (4,15,16) "гимны о Любви святейшего Иерофея", он пишет: "Назовем ли мы Эрос Божественным либо ангельским, либо душевным, либо физическим, давайте представим Его себе как некую соединяющую и связующую Силу, подвигающую высших заботиться о низших, равных общаться друг с другом, а до предела опустившихся вниз обращаться к лучшим, пребывающим выше". И далее: "Мы назвали многие, из единого Эроса происходящие Его виды, перечислив их по порядку, как то знания и силы, пребывающих в мире и над мирных Любовей, где превосходствуют, в соответствии с предложенной разумом точкой зрения, чины и порядки разумных и умственных видов Эроса, вслед за которыми умственные-в-собственном-смысле-слова и Божественные стоят выше других поистине прекрасных тамошних видов Эроса. Они подобающим образом у нас и воспеты. Теперь, собрав их все в единый свернутый Эрос, давайте соберем и сведем из многих и их общего Отца, сначала слив в две из них все вообще любовные силы, которыми повелевает и предводительствует совершенно для всего запредельная Причина всякого эроса, к каковой и простирается соответствующая каждому из сущего образу общая и для всего сущего Любовь".
"Пойми, как великий Иерофей философствует о достохвальном эросе наилучшим образом, — комментирует преп. Максим Исповедник, — первым делом называя эрос Божественным, поскольку запредельной и беспричинной Первопричиной небесного эроса является Бог. Ибо, если, как сказано выше, эрос это и есть любовь, ибо написано "Бог есть любовь" (I Ин., 4, 8), то ясно, что Бог — это всех объединяющий Эрос, или Любовь. От него она переходит к Ангелам, почему он назвал ее и ангельской — у них в особенности обнаруживается Божественная любовь к единству. Физическим же он называл эрос бездушных и бесчувственных существ, соответствующий их естественной склонности. И они устремляются к Богу своим жизненным, то есть естественным движением (там же, с.131).
1004
Синодальный:
1 Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.
2 Если имею пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
3 И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
4 Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
5 не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
6 не радуется неправде, а сорадуется истине;
7 все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
8 Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
9 Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
10 когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
11 Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.
12 Теперь мы видим как бы сквозь стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познáю, подобно как я познан.
13 А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.