Вот такой это был человек, Александр Гаранин, 26 лет, полный внутренних конфликтов и противоречий, и жилось ему с самим собой порой весьма непросто.
Он умылся, быстро приготовил себе завтрак – яичницу и салат из тунца – бросил в рюкзак кроссовки и чистую футболку и направился к выходу.
- Доброе утро, Саня! – донеслось из соседней комнаты, я не стал тебя будить.
- Спасибо. Мне нужно было выспаться.
- Так что – ждать тебя сегодня?
- Черт, выругался Саша про себя, - я бы с удовольствием, но просто… срочное дело. Но я обязательно… в другой раз.
Еще раз отчитав себя за короткую память, Саша выскользнул из дома и доехал до метро на троллейбусе. Троллейбус был его любимым видом транспорта в Москве. Десять лет назад, когда он только переехал из небольшого города Браслава, где не было даже железнодорожного сообщения, а только четыре маршрута автобуса, он сел в троллейбус под буквой Б и три раза объехал на нем все Садовое кольцо. Хотя дело, конечно, было не только в виде транспорта.
Москва поразила мечтательного шестнадцатилетнего юношу с первого взгляда. Она была такая воздушная и монументальная, столько разных архитектурных стилей перемешивались в одном квартале – Саша не знал их названий, но внутренне чувствовал различия – и это все равно выглядело прекрасно и величественно. С одной стороны высились здания, в зеркальных гранях которых отражалась повседневная жизнь, с другой – поверх продолговатых окон смотрели женские гипсовые головы с крупными цветами в волосах. Он оглядывался, и от многообразия форм у него кружилась голова: на ветру колыхались флаги Американского посольства, где-то за мостом текла Москва-река и справа и слева на него глядели изысканные витрины дорогих магазинов. В его родном городе не было даже намека на такую жизнь. Он ехал в душном пыльном троллейбусе – а ощущал себя каком-то литературным героем, нашедшего клад. Этот клад был еще далеко, поблескивал в дальнем углу пещеры, но до него можно было дойти, он был настоящим!
Сейчас Александр уже не испытывал ничего подобного. За последние десять лет он успел увидеть мир: побывал в Лондоне, поработал в Марселе. Москва из столицы, поражающей воображение, превратилась в рядовой город с большими возможностями и сложной ситуацией на дорогах. Он уже не останавливался, зачарованно задирая голову вверх, чтобы рассмотреть тот или иной дом, и вообще считал, что за пределами третьего кольца нет ничего, достойного внимания.
В вагоне он надел наушники, подключая себя к музыке, как к капельнице. Музыка струилась по его венам и нервным окончаниям. Когда-то он довольно хорошо играл на гитаре, и сейчас его пальцы бессознательно двигались, в попытках подобрать звучащий мотив.
- Станция Войковская, объявила популярная певица. Метрополитену в тот год исполнилось 80 лет, и чтобы как-то отметить это событие, дикторов на некоторое время заменили на известных актеров и музыкантов.
Максим стоял в центре зала в дутой черной куртке и листал автомобильный журнал.
Они обменялись рукопожатиями.
- Мне нужно купить пальто, сказал Максим, когда они выходили на улицу, - стильное теплое пальто, чтобы не мерзнуть зимой и в то же время не ходить в пуховике.
- Чем тебя не устраивает пуховик? – спросил Саша.
- Мне не 15 лет! – самоуверенно заявил Максим, у настоящего мужчины должно быть пальто и хорошие ботинки.
Саша отметил про себя это замечание, однако вслух ничего не сказал.
Через 10 минут они вошли в просторный холл тренажерного зала, где за стойкой стояла высокая молодая девушка.
- Здравствуйте, Анна! Вы, как всегда, очаровательны! – поздоровался Максим, прикладывая карточку к сканеру.
- Мы тоже очень рады вас видеть, ответила она приветливым заученным тоном, каким обычно разговаривают стюардессы, и выдала им полотенца.
Потом они переоделись и вышли непосредственно в зал. Программа была классическая: 20 минут на беговой дорожке, а потом круговая тренировка на силовых тренажерах.
Современные тренажерные залы просто созданы для того, чтобы взращивать в людях самолюбие. Нельзя несколько часов ходить вдоль безразмерных зеркал и ни разу не улыбнуться своему отражению. С этой улыбки начинается симпатия, переходящая в нечто большее, и вот уже взрослый вроде бы адекватный мужчина фотографирует себя в зеркале.