Она была странная, не такая как все. Довольно консервативная в вопросе технологий, и при этом открытая всему новому в плане чувств. Она обожала путешествовать и больше всего ценила в людях толерантность.
Если бы она оказалась здесь с ним сейчас, он бы смог все ей объяснить, но она была далеко, за океаном и не отвечала ни на одно его письмо. Впрочем, виноват в этом был только он один.
А потом начались рабочие будни и мало помалу Саша начал немного приходить в себя. Как прежде засиживался на работе – отрезал себе все возможности к мысленным отступлениям.
Темой его исследования заинтересовалось руководство кафедры и Александру предоставили все условия для проведения работ. В его команде было 3 американца, кореец и фин. С последним Саша мог засиживаться допоздна и разговаривая на знакомые темы.
- Я был в Финляндии 5 лет назад, делился своими воспоминаниями Саша, - была зима и стояли какие-то жуткие морозы. Это все, что я помню.
- Русские – странный народ, отвечал в свою очередь Дэнни, - вы приезжаете к нам зимой и жалуетесь на морозы. Это то же самое, что приехать на море и ныть из-за влажного воздуха.
К ним присоединился Майкл, а следом за ним и Ричард, и они продолжили беседу в расширенном составе.
Эти люди были его помощниками, а он руководил проектом, и делал это четко и грамотно, как будто только и ждал этого. Все хотели с ним дружить. Это было для него волнительно и непривычно.
Раньше он только и делал, что тратил свою энергию, чтобы понравится окружающим, привлечь к себе внимание, и, когда добивался этого, чувствовал себя опустошенным и разбитым. Сейчас же все было ровным счетом наоборот, он делал то, что ему нравилось и люди сами добивались его общества. И ощущения от этого искреннего, а не вымоленного интереса, были потрясающими, сильными, непередаваемыми.
Саша, наконец, понял, что значит – не инициировать, а ждать приглашения. Быть собой – и именно этим быть особенным, вот о чем говорила Юля, а он не понимал. Думал, что она просто жонглирует красивыми словами. А оказалось, что красивыми были не слова, а их смысл.
А потом в его жизни появилась Оливия. Она была студенткой того же института и давно пыталась обратить на себя Сашино внимание. Ей нравилась его утонченная красота и едва заметный акцент, он был не похож на широкоплечих спортсменов, которые ее окружали. Они были скучные и одинаковые, а Саша был такой один.
Сначала ему не было до нее никакого дела. Ей было 20 лет, она носила слишком длинные, на Сашин взгляд, волосы и красные кеды. Но потом, в какой-то момент ему стало невыносимо одиноко. Он пошел в бар и выпил три стакана виски. С непривычки у него закружилась голова, и он шел вдоль здания, держась рукой за кирпичную стену.
- Вам плохо? – спросила она, будто ждала его появления все это время.
- Да, честно ответил он.
- Я отвезу вас домой. У меня рядом машина.
Саша не стал сопротивляться. Для сопротивления требовались силы, а их у него не было. Он послушно сел на переднее сидение ее компактной машины и пристегнул ремень безопасности. Мимо него стали проноситься деревья и многоэтажные дома.
- Но мой дом в другой стороне города, сказал Саша, только сейчас осознав, что предложив отвезти его домой, Оливия не уточнила, в чей именно дом.
Она посмотрела на него преданными глазами и робко спросила:
- Мне развернуться?
- Не нужно, он махнул рукой, - поехали.
Теоретически за связь со студенткой Сашу могли арестовать и выслать из страны. Но он не был ее преподавателем, хотя и работал в университете. Официально он числился научным сотрудником, а научным сотрудникам не запрещалось заводить неформальные отношения на работе. А к законам здесь относились очень строго.
В ту ночь Саша остался в ее доме и в ее постели. Он знал, что секс на первом свидании не ведет ни к чему хорошему. Но это было не свидание, да и ни к чему хорошему он не стремился. В нем включился какой-то внутренний инстинкт саморазрушения, который обычно толкает тихих миролюбивых людей на преступления. Такими кардинальными методами действует совесть, когда ей не бывает достаточно внутреннего наказания и требуется еще наказание внешнее, формальное. Но до таких крайностей Саша, к счастью, не дошел. Оливия раз за разом оказывалась рядом с ним в сложные моменты и со временем он так привык к ней, что ее присутствие стало чем-то само собой разумеющимся. Через три месяца они съехались.