В Москве Саша бы давно описал бы свою проблему на форуме и получил бы сотни комментариев. Чисто теоретически он предполагал, что все они будут примерно об одном – жить как прежде и не торопить события, так что вряд ли он бы услышал что-то новое, но спорить с кем-то всегда продуктивнее, чем спорить с самим с собой.
Переехав в Штаты, Саша первое время еще выступал в роли модератора, но потом на него обрушилось столько дел, что ему стало не до того и постепенно он выпал из своей прежней жизни. Появиться там после полугодового отсутствия было бы некрасиво.
На форуме создавались условия, которые искусственно поддерживали в каждом уверенность в себе. Авторы текстов накачивали новичков мотивирующими статьями, как наркотиками, и те были готовы идти за ними, словно сектанты. Но как только волшебная сила слов заканчивалась, заканчивалась и уверенность, потому что она насаживалась абы как, без фундамента, на неокрепшие умы, в которых из-за этого возникала полнейшая путаница и вследствие этого нелогичное поведение.
Психология не должна попадать в руки дилетантам. При неосторожном обращении она может стать опасным оружием, так как может взрастить в людях эгоизм и агрессию, на том месте, где должны располагаться уверенность и чувство собственного достоинства. Воспитание самого себя должно начинаться с анализа своих действий, проработки ложных шаблонов и поиска своего пути. Сашин форум же учил идти вперед, не видя препятствий, забывать о нормах морали и иногда откровенно хамить. Саша был интеллигентным человеком и умел проводить границы, а другие были менее щепетильны. Они принимали на веру все, что слышали и получалось, что в некоторых случаях они были по-детски наивны, а в остальных, которые составляли подавляющее большинство – носили маски. Они думали, что жизнь – это набор переводных картинок, определенный комплект ситуаций, к которым можно подготовиться, как к экзамену, но когда они сталкивались лицом к лицу с реальной жизнью, то впадали в ступор, потому что жизнь оказывалась гораздо более замысловатой, чем любой даже самый изощрённый пример.
Прелесть жизни в том, что ее нельзя придумать, запланировать. Она все равно окажется удивительнее, сложнее, интереснее. И только тот, кто понял эту истину может быть по-настоящему счастлив.
Кольцо лежало в верхнем ящике комода. Каждый раз глядя на него, Саша испытывал легкий приступ удушья. Он даже заподозрил у себя астму и записался к врачу. Но врач сказал, что он исключительно здоров и не прописал ему даже витаминов.
…Юлину книгу перевели на 22 языка мира. Саша не перечислил бы и 15 существующих. 22 переводчика копались в Юлиной душе, как в мешке с картошкой, извлекали самые красивые и музыкальные слова.
Переводить художественную литературу сложно, а поэзию – сложно вдвойне. Поэзия в переводе, как птица со сломанным крылом, в состоянии передвигаться, но не может парить в воздухе.
Оливия читала не так уж много, хотя и необразованной ее назвать было нельзя. Просто ее интересы ограничивались новинками и были далеки от классики. Юля называла таких людей псевдоинтеллектуалами, но Оливия не знала ни Юлю, ни русского языка, так что ей было в общем-то все равно.
Она просто зашла в магазин и увидела красивую обложку. Оливия любила стихи, а тут это еще были стихи русского автора. Она решила сделать Саше приятное, показав тем самым, что она не забывает о его корнях. Она пришла домой, приготовила ужин и увлеклась чтением.
Через час домой пришел и Саша и уловил вкуснейшие ароматы сливочного крабового супа. За ужином они посмотрели передачу о современной политике, и Саша стал высказывать свои либеральные взгляды в отношении открытого конфликта в Западной Европе. Оливия ничего не знала о западной Европе, да и политика была ей не совсем интересна, но она делала серьезное лицо и кивала головой.
- А у меня для тебя есть сюрприз! – воскликнула она, воспользовавшись паузой в его речи.
- Правда? Какой же?
- Пошли, увидишь! – и она увлекла его в спальню.
Саша расправил рубашки и убрал волосы с лица, чтобы произвести на Оливию приятное впечатление. За все время, что они провели вместе, он так и не привык к тому, что она воспринимала его целиком, и ей было все равно правильно ли был у него завязан галстук или нет. Он вошел в спальню, улыбаясь собственным мыслям, однако кровать, вопреки его ожиданиям, была заправлена, а сама Оливия сидела в кресле у окна.
- Садись и слушай! – скомандовала она.
- Что на тебя нашло? – удивился Александр, но не посмел с ней спорить и сел на ковер у ее ног.