Она стала читать ему стихи, и что-то в них показалось ему знакомым. Сначала он ничего не понял, и правда, неподготовленному человеку не просто сопоставить один и тот же стих на разных языках, но когда понял – было уже поздно. Прошлое крепко сжало свои бестелесные руки на его горле. Ему вдруг перестало хватать воздуха, потому что стихотворение было о нем. И ирония судьбы состояла в том, что его читала вслух Оливия, его невеста, которая ни о чем не догадывалась и оттого была спокойна и безмятежна.
Александр считал, что если не признаваться себе в некоторых чувствах, не озвучивать их вслух, притвориться, что их нет, то через некоторое время они исчезнут, растворятся в воздухе.
Он не понимал, что любой запрет рождает протест, что на чувственном, что на федеральном уровне. И чем больше он запрещал себе думать о Юле, тем более мучительнее становились его мысли. И сейчас, найдя вдруг слабое место в его броне, они одновременно вырвались наружу и разделили его жизнь на две неравноценные половины.
Ведь прошлое, как раковая опухоль. Если вовремя обнаружить и удалить, то есть возможность вернуться к нормальной жизни, если же запустить болезнь, то однажды она просто окажется сильнее тебя, и твоя жизнь внезапно оборвется.
Он понял, что пульс его постепенно замедляется, и тогда бросил все и полетел в Москву.
Полет был долгим – 10 часов.
Когда принимаешь стремительные решения, то хорошо если ты находишься рядом с тем местом, где хочешь начать все сначала. Это не дает времени на раздумия. Но Саша был пристегнут к креслу и за время полета он успел подумать обо всем на свете. Если бы он был пилотом, он бы наверное уже несколько раз развернул самолет в другую сторону и обратно.
…А на другом конце света Юля нервно собирала вещи в большую дорожную сумку. Миша, ее молодой человек, пригласил ее пожить у себя некоторое время, так сказать, устроить пробную версию совместной жизни.
Пробная версия подразумевает возможность посмотреть на что-то в действии, а потом приобрести полноценный товар или отказаться от него вовсе. Сама постановка такого вопроса казалась Юле оскорбительной. Конечно же, Миша не говорил ничего подобного, он просто предложил провести вместе некоторое время, а потом посмотреть, что из этого выйдет. Но Юлю не устраивало, что Миша будет на что-то смотреть, она считала, что мужчина в здравом рассудке, который провел с ней хоть пару дней вместе, никогда не сможет променять ее на другую.
Не то, чтобы Миша хотел ее на кого-то менять, он просто жил сегодняшним днем, а Юле было жизненно необходимо, чтобы с ней планировали будущее. Это была ее личная странность.
Она так давно жила одна, что уже забыла, как это здорово, каждую ночь засыпать с любимым мужчиной, ей казалось, что она уже окончательно закостенела в своем одиночестве и не уживется ни с одним человеком в ограниченном пространстве.
Астрология же настаивала на том, чтобы спать по отдельности, хотя бы в разных комнатах. Но во-первых, где взять столько комнат, в нашем постсоветском пространстве квартирный вопрос встаёт не менее остро, чем тогда, правительству и застройщикам не было никакого дела до Юлиной лженауки. Ну хорошо, можно и в одной комнате, но не ближе чем на 3 метрах друг от друга. Ауру другого человека тоже нужно смывать себя, как пыль после генеральной уборки. Аура может быть и хорошей, но за ночь нужно возвращаться в свою собственную жизнь, тело и мысли. Без этого можно застрять в другом человеке, потерять себя и стать скучным, лишенным всякой оригинальности человеком.
Но с этим Юля была готова поспорить. Ведь как же прекрасно было драться из-за одеяла, переплетаться ногами с другим человеком и потом находить в его глазах какой-то сакральный смысл.
- У тебя есть вторая спальня? – с вызовом спросила она у Миши.
- Зачем она тебе?
- Вдруг я захочу спать в другой кровати?
- Спи, если тебе так нравится, ответил он, - у меня есть диван и даже раскладушка.
А ей было нужно, чтобы он не исполнил ее просьбы, а начал громко спорить и даже не допускал бы и мысли о ночах, проведенных далеко друг от друга.
И вообще, чем старше она становилась, тем больше противоречий, она находила в своих мыслях. Она думала, что с годами люди мудреют и проще понимают друг друга, а оказалось, наоборот, их внутреннее устройство усложняется, и каждый обрастает таким количеством образов и масок, что в этой гардеробной не дойти до самого человека.