— Ловко ты, — заметил Михаил, вытряхивая из уха набежавшую воду и сильно морщась. Вода была горькая и мерзкая на вкус. Пахло нефтью.
— Так гораздо удобнее, чем пешком, — сообщил Октар, глядя на него большими голубыми глазами. — И на деревьях тоже.
— Однако какой отвратительный запах, — сказал Яран, озираясь.
Михаил заглянул в проем соседней комнаты и увидел странные полупрозрачные стены какого-то огромного лабиринта. Было довольно хорошо видно повороты, комнаты, тупики сквозь друг друга и вместе с тем перекрытия казались твердыми и непроницаемыми. «Да, не обошлось здесь без пришельцев», — подумал Михаил все больше в этом убеждаясь и все больше не веря.
— Идите сюда, — позвал он товарищей и вышел из туннеля.
На ощупь стены были шероховатые, матово-голубые, толстые, словно стеклянные, пружинили под нажимом, и в точке прикосновения каждый раз возникало размытое пятно, похожее на вспухший синяк. Михаилу удалось различить сквозь их мутную толщину сеть параллельных золотистых жилок, похожих на провода, которые смыкались в красных, как яблоко, шариках и равномерно пульсировали. Михаил сразу же почувствовал давешнее ощущение, как будто за ним кто-то следил. Особенно это чувствовалось в тесных и неуютных тупиках, когда вокруг были однообразные мутные плоскости и золотое мерцание, как на печатных схемах.
— Цивилизация, — без энтузиазма произнес Октар.
Яран задумчиво разглядывал золотые паутины в стенах, как рыб в аквариуме, и пытался проткнуть когтем поверхность. Октар резко проводил по ней пальцем, рисуя большую дугу, отходил назад и с любопытством, теребя нижнюю губу, глядел, как толстая дуга бледнеет, теряя и без того зыбкие очертания, становится все тоньше и исчезает совсем.
— Может, не будем здесь останавливаться? — предложил Яран. — Я имею в виду время. У нас очень мало времени.
— Да, пожалуй, ты прав, — кивнул головой Октар, поправил колчан и негромко добавил: — Ничего здесь интересного нет.
Тройка молча миновала лабиринт, молча поднялась по длинной винтовой лестнице и очутилась внутри той самой башни с единственным окном. Было темно и прохладно. Наверху темнели редкие и прогнившие потолочные балки, готовые вот-вот сорваться вниз, а еще выше, в тюремной тишине чердака свистел и вольно гулял ветер, теребя клочья растрепанной соломы.
Октар подпрыгнул на месте, надеясь что-нибудь увидеть через решетку окна, но у него был слишком маленький рост. Тогда он подошел к окну, прыгнул изо всей силы, ухватился за толстые железные прутья руками и стал медленно подтягиваться, помогая ногами и обдирая колени. Михаил увидел, как сильно и резко напряглись упругие мышцы и вздулась зеленоватая ветвь жил на руках. Мальчик вскарабкался, торопливо повертел головой, стараясь увидеть все сразу, и тяжело спрыгнул на пол.
— Ничего, — разочарованно сказал он. — Совсем ничего.
— Ты про что? — осведомился Яран.
— Да так… — замялся Октар. — В общем, потом расскажу.
Вдруг он резко присел и напряженно замер. Михаил с удивлением и страхом увидел, как точно и быстро задвигались его руки, вытаскивая из колчана стрелу, как напряглись и расслабились мускулы, а особенно поразили его глаза — прежде прозрачные и грустные, а теперь злобные и решительные.
— Что с тобой, малыш? — с фальшивой веселостью спросил Михаил и наклонился, чтобы потрепать его по плечу, но Октар ловко сделал ногой Подсечку, свалил его и прямо в лицо страшно прошипел, хватаясь за ворот куртки:
— Ти-хо!
Яран тоже пригнулся и сел рядом с ними. Октар не шевелился и внимательно смотрел в темное отверстие длинного коридора. Михаил, сколько ни старался, ничего не мог там разглядеть. Он осторожно спросил:
— Что там?
— Там кто-то из пещерников, — изменившимся голосом прошептал мальчик, медленно поднял лук и отпустил стрелу.
«Щ-щ-и-х-х!» — сказала стрела, куда-то твердо со стуком воткнулась, и из коридора вылетел отчаянный человеческий крик. Такой же, как там, на перевале.
Октар метнулся вперед, Михаил и Яран за ним. Впереди была тьма египетская, первые секунды Михаил видел перед собой мелькающие выпуклые пятки Октара, и слепящие пятна от яркого света в темноте. Он остановился и сзади на него налетел Яран.
— Тише, — пробормотал Михаил и предостерегающе поднял руку, прислушиваясь. Вдалеке звонко стучали босые мальчишеские ступни.
— Убежал, — сказал Михаил. Яран не ответил.
— Яран ты здесь? Яран!
— Не кричи, я тут, возле стены, — сказал знакомый воркующий голос.
— А-а… А я думал, ты за ним побежал.
— Куда он делся?
— Понятия не имею.
Михаил оглянулся и заметил невдалеке желтые фосфоресцирующие пятна. Он подошел и нагнулся. Это была кровь, чья-то знакомая кровь. Михаил вспомнил чья, и позвал Ярана. Яран, оказывается, давно уже был здесь и шумно шарил по карманам. Потом выудил из темноты тонкий светящийся цилиндрик света и заговорил, взмахивая им каждый раз:
— Это пробирка с кровью, которую нашли на перевале. Я хочу сравнить.
Впереди затопали. Михаил стащил с плеча карабин, щелкнул предохранителем и выставил на топот, но Яран схватил дуло и дернул на себя:
— Это Октар. — И громко: — Это ты, Октар?
— Я, — разочарованно произнес мальчик. — Эх вы! Почему за мной не побежали?
Михаил повесил карабин и, разозлившись, сказал:
— Мы не бегать сюда пришли.
— А что же вы пришли сюда делать? — немедленно взвился Октар. Было слышно, как он сел. — На ржавые железки смотреть? Тоже мне, гуманисты нашлись.
— Так со старшими не разговаривают, — машинально сказал Михаил первую глупость, заранее чувствуя сильные и точные, иногда саркастические и ехидные вопросы мальчика. Никогда он так не боялся его, как сейчас.
— А как мне с тобой разговаривать? Конечно, ведь ты же у нас покоритель великого Космоса, гигант, царь природы и все такое прочее. Где уж нам!
— Не ехидствуй, — посоветовал Михаил.
— А ты не лезь, — посоветовал Октар. — Зачем ты вообще сюда прилетел? Не просто на чужие камешки посмотреть. Ведь надеялся в душе, что найдешь братьев по разуму?
— Ну, надеялся… Каждый Искатель надеется… В конце концов мы же люди… А чего это ты вдруг?
Мальчик говорил очень громко, и это непонятно пугало Михаила. При любом другом случае он бы, наверное, не обратил на это никакого внимания, но сейчас Октар поражал чем-то другим. Он гневно выкрикивал слова и ощущение было такое, словно злая реальная ведьма пророчит тебе реальную смерть на фоне реальной страшной бури и кроваво-черного неба, а над тобой реет чувство безысходности и отчаяния, и хочется проснуться от этого кошмара…
— Чего?! Разве я тебя звал? Или, может быть, твой Яран?
— У меня такая профессия. Я собираю информацию, и ее потом используют колонисты. И, естественно, мы ищем жизнь, разумную жизнь.
— А зачем?! — с победоносным злорадством крикнул Октар. — Зачем глушить себя никчемными надеждами, если заранее знаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет?
— Почему?
— Да потому, — проникновенно заговорил он, — что аборигенам, если вы их найдете, лучше от этого не становится! Как не стало лучше и пещерным людям. Прилетел некто, насовал им в руки трактора, вездеходы, эти дурацкие дома, которые надуваются прямо из сумки — все во имя прогресса. Самое главное, дал им оружие, ведь луки стареют, ломаются, а секреты лака теряются, а они, с твоим оружием, против своих же, против горцев, всех горцев выбили.
Октар замолчал и всхлипнул. Михаил устало соображал, пытаясь найти хоть мало-мальски оправдывающий ответ. Потом неуверенно заметил: