Гулко отдавались шаги, стертые ступени были скользкими и приходилось держаться за шаткие холодные перила. Один раз Михаил чуть не упал в колодец межлестничного промежутка, когда целая решетка перил легко поддалась под рукой и полетела вниз. Все-таки надо еще быть осторожнее.
Перед бронированной дверцей будки все были изумлены и растеряны. Через щели косяка пробивался свет, в будке кто-то ходил, перемещая тени, было слышно щелканье и неясное бормотание.
— Теняки? — быстро сказал Лещь и вытащил кулаки из карманов.
— Глупости, — сказал Яран. — Просто еще один несчастный.
Михаил ухватился за скобу, дверь крякнула, но не открылась. В комнате забегали, послышался грохот, словно отодвигали мебель, что-то с протяжным дребезгом разлетелось. Хриплый голос спросил через дверь:
— Кто это?
— Не пугайтесь, это люди, — сказал Лещь.
— Подождите…
Щелкнул замок. В небольшой застекленной комнате стоял тощий человек в длинном синем плаще поверх серого мятого костюма и со страхом смотрел на них, выставив вперед тяжелое оружие с квадратной насадкой на конце ствола и маленьким, как у зажигалки, пламенем. Человек был почти лысым, только около ушей серебрился венчик седых мокрых волос, выглядел ужасно напуганным и очень хотел сесть, потому что вдруг отошел назад, бросил огнемет на толстую плиту пульта с верньерами и разноцветными кнопками и тяжело плюхнулся на табурет.
— Ну наконец-то! — выдохнул он с гигантским облегчением. — Господи… Как вы меня нашли?
— Мы вас не искали, — произнес Яран. Михаилу показалось, что он извиняется. Тощий человек только сейчас заметил Ярана и вздрогнул.
— Тогда… А впрочем, это неважно.
Михаил огляделся. Под потолком ярко горела лампочка, хотя давно уже был день, через окна был виден город и тонкая, похожая на минарет соседняя башня. Рядом с пультом лежали крупные осколки. Квадрат стекла в ячеистой раме был разбит.
— Как вы здесь оказались? — спросил Лещь и, хрустя стеклом, подошел к окну.
— Сначала позвольте представиться: Ларди Тоду, учитель литературы. Можно просто Ларди. Я учу людей уже двадцать лет, и ни разу такого со мной не случалось. Пять уроков прошло нормально, а на шестой в класс врывается, другого слова я подобрать не могу, именно врывается какой-то военный с автоматом и кричит что-то про войну и эвакуацию. Позвольте, а как же дети? Он приказывает всем немедленно выйти из кабинета. Он просит не лезть — вы представляете?! — не лезть не в свое дело. И тут я выглянул в окно. Боже мой! Все улицы заполнены беженцами, машинами, повозками с чемоданами и узлами, и лица: угрюмые и озабоченные, злые и раздраженные, взволнованные и обеспокоенные, ничего не подозревающие. Если бы они знали…
Ларди Тоду замолчал.
— Что со стеклом? — спросил Лещь, водя пальцем по зубчатым остаткам в раме.
— А? А… Это я локтем, когда вы пришли. Здорово перепугался. — Ларди попытался улыбнуться, но улыбка получилась ужасно деланной и неуклюжей.
Он снова помолчал, потом продолжил:
— Я никуда не ушел. Я проводил детей и вернулся в школу. Там уже никого не было, даже сторожа. Кто-то пытался взломать кабинет химии, где хранились реактивы. Я в этой школе учился сам, потом преподавал все двадцать лет, школа стала для меня вторым домом. Я решил, что ни один человек больше не посмеет что-нибудь взять. В будке сторожа нашел огнемет, не знаю, для чего он там. А когда на следующий день вышел на улицу, там никого не было. Никого! Все равно, что заплыть на несколько километров от берега океана, в котором нет никого и ничего, кроме тебя. А когда началось нашествие растительности, решил активизировать защиту. Была надежда, что люди вернутся.
— Значит, вы тоже не знаете? — спросил Яран. Ларди снова вздрогнул и сказал:
— Нет. А вы тогда кто?
Михаил рассказал ему свою историю. Ларди долго на него смотрел, потом неуверенно оглядел всех и произнес:
— Значит, это правда? Про жизнь на других планетах? По правде говоря, я относился к этому скептически. Я ведь не астроном. А года два или три назад у нас ходили слухи, будто к нам прилетели пришельцы. Астроном Баград якобы видел в небе огненный след от их корабля. Не знаю. — Он посмотрел на пульт и пощелкал туда-сюда переключателем. — А защита почему-то не работает. А все обсмотрел — не работает.
— Я не могу понять одного, — произнес Яран, наблюдая желтую полосу разбитой дороги за окном. — Из-за чего все ушли? Куда? Ларди, вы можете нам рассказать последние дни городской жизни?
— Могу, конечно, — ответил Ларди. — Сейчас, секунду, я успокоюсь. — Он посмотрел на свои дрожащие руки с длинными пальцами, достал из кармана плаща мятую коробку, выбил пальцем из нее тонкий бумажный цилиндрик, поджег конец и наполнил комнату едким дымом.
Михаил знал, что это такое. Раньше это называлось «сигареты». Помнится, еще на курсах Летной Академии они все спорили, кто же первым его изобрел. Это было как-то связано с Америкой и Христофором Колумбом. Во всяком случае табак был открыт совсем недавно, лет пять назад первыми поселенцами на Рейнгольде.
— В последнее время увеличилось количество пропавших без вести, — начал Ларди. — Люди исчезали при странных обстоятельствах, каким-то образом оказывались в переулках и пропадали. А потом в подвалах стали находить окровавленное тряпье с раскрошенными костями — это были пропавшие люди, вывернутые наизнанку. Очень было страшно. А потом на улицах появились старцы в рубищах, заросшие седыми волосами и бородами. Они пророчили смерть, и их слушали…
…Они всегда приходили в одиночку. Старик брел босиком под дождем, в холщовой рубахе до пола, и каждый раз край одежды колыхался и приподнимался голой пяткой. Посох мертво стукался о булыжники и четко звучал в тишине городских улиц. Он шел упрямо, настойчиво, как автомат, на спине через плечо погромыхивала ржавая цепь на веревочном ошейнике. Автомобили сворачивали с этой дороги за два квартала. Люди осторожно выглядывали, отодвигая занавески, и ждали, когда старик остановится, и тогда они осторожно собирались перед ним маленькой толпой и слушали. А потом прибегали мордастые полицейские, хватали его, пытаясь усадить в зеленую легковушку с мигалками, и испуганно крестили лицо, когда Просветитель медленно истаивал в воздухе…
— …А потом вот и произошло то, о чем я вам говорил, — закончил Ларди и добавил: — А защита почему-то не активируется. — Он рассеянно посмотрел на плиту пульта.
— Ну и ладно, — сказал Михаил. — Пойдемте вниз, там у нас машина.
— А вы где живете?
— Пока в Библиотеке.
— Ого! И вас туда впустили? Впрочем, там ведь никого нет…
Они оставили позади вышку и пустыри. За рулем сидел Корчидон. Сначала они свернули с Главной улицы на площадь Соединения, где, как сказал Ларди Тоду, есть основные входы в катакомбы. Но они оказались либо затопленными, либо заваленными рухнувшими этажами. Обратно ехали на полной скорости. Корчидон выжимал из машины, что мог, грузовик кренясь вылетал на перекрестки, расшвыривал у обочин фонтаны воды. Оглушающее ревел двигатель, и на кочках громыхали Корчидоновы железяки. Под ногами противно хлюпало. «Не мог, что ли, вычерпать?» — подумал Михаил, косясь на Корчидона, и больно стукнулся головой о стекло, потому что Корчидон вдруг резко затормозил и крутанул баранку. Машину с воем развернуло поперек дороги.