— Зачем?
— Мне кажется, ребята из красного «Москвича» собираются нас грабануть.
— Не выдумывай. В машине мало места, а нужно еще погрузить компьютеры. Да и. вообще, это все твоя фантазия. Никогда не думал, что ты такой паникер!
— Ах так! — окрысился я, — потом не говори, что я тебя не предупреждал.
Легкомыслие Рафика и его обидные слова вывели меня из себя. Я стал молча наблюдать за потоком машин. Неожиданно среди них мелькнул знакомый силуэт.
Пушку хотя бы дай!
— На возьми, — Рафик достал из кармана «Вальтер».
— Не сердись, я не хотел тебя обидеть! — немного помолчав, добавил он.
К поставщику поехали только вечером. Оказалось, что Женя утром встретился с ним и договорился на 9 часов. Поставщик божился, что раньше никак не успевает. Компьютеров нужной заказчику марки сейчас на рынке было мало и приходилось идти на все условия этого взбалмошного и довольно неприятного студента из Лаоса. Дерганные, ломанные телодвижения и суженные зрачки выдавали в нем наркомана. Я подозревал, что сейчас он рыщет в поисках любимого зелья и именно поэтому отложил встречу.
Весь день мы просидели на квартире у Жени. Они с Рафиком увлеченно сражались в нарды. Я пытался читать, но красный «Москвич» не шел из головы, а строчки сливались и прыгали перед глазами. Я предполагал, что это обыкновенные налетчики, действующие на свой страх и риск. Кто-то навел их на Рафика и сегодня они следили за нами с целью убедиться, что деньги получены.
Когда мы подъезжали к жениному дому, я заметил, что красный «Москвич» куда-то исчез. Тут напрашивалось два вывода: или я действительно паникер, или… Внезапно я понял в чем дело, они знали куда именно и когда мы поедем. Поэтому навести их мог только один человек.
— Олег, очнись, ехать пора! — Рафик был оживлен и весел. «Наверное выиграл», — подумал я и тут же убедился в своей правоте.
— Смотри, я Женю на два коньяка нагрел! Как работу закончим, расслабимся слегка.
— Лаосец этот хренов все конспирируется, — продолжал Рафик, спускаясь за мной по лестнице, — встречу назначил на квартире у какой-то шлюхи, а она живет у «черта на куличиках». Нужно выехать пораньше. Я плохо знаю тот район.
В ответ я лишь криво усмехнулся. Все мои предположения пока полностью оправдывались.
На улице было еще совсем светло, но стало заметно свежее. Легкий приятный ветерок ласкал лицо. В небе собирались тучи, но первые капли еще не упали на землю и мне почему-то ужасно захотелось, чтобы пошел дождь. Голова у меня была горячая и сухая. Похоже поднялась температура. Выплюнув окурок, я устроился рядом с Женей на заднем сидении и машина резко рванулась вперед…
— Кажется здесь, — Рафик неуверенно затормозил около старого деревянного дома на окраине города, — теперь в подворотню и налево.
— Да, здесь, — прибавил он, когда мы заехали в большой пустынный двор, заваленный мусором — все точно как он описывал.
— Тебе не кажется странным, что его подруга живет в доме, который выселен?!
Мрачная тишина и запустение вокруг подтверждали мои слова. Рафик удивленно осмотрелся. Ветхий дом угрюмо глядел выбитыми окнами. Из него не доносилось ни звука и лишь где-то в глубине двора подвывал бездомный кот. Пахло сыростью и нечистотами.
— Да что же это… — начал было Рафик, но не успел договорить: во двор медленно въехал красный «Москвич» и остановился напротив нас. Из него выскочили два мордоворота с охотничьими ружьями в руках.
— Выходи из машины, — крикнул один из них, — на счет пять стреляю! Раз, два… Я почувствовал, как липкий омерзительный страх, зародившись внизу живота, холодной волной распространяется по телу. «Вот и все, — мелькнуло в голове, — ведь говорил же я этому идиоту!»… В этот момент я обнаружил, что мое тело, повинуясь какому-то сигналу из глубины подсознания, начало действовать: правая рука нащупала в кармане «Вальтер», сдвинула предохранитель и, резким движением вытащив пистолет наружу, сделала несколько выстрелов в направлении налетчиков. Один из них закричал и, выронив оружие, схватился за простреленное плечо. Ружье второго громыхнуло в ответ и мне показалось, что кто-то дернул меня за волосы.
— Гони! — истошным голосом завопил Женя и Рафик изо всей силы нажал на газ. Тут я впервые по-настоящему оценил его как водителя. С ловкостью опытного каскадера Рафик проскочил захламленный двор и, почти не сбавляя скорости, плавно вписался в поворот. Мы оказались в длинном безлюдном переулке по обе стороны которого тянулся высокий деревянный забор.
«Рафик, гони!» — еще раз пискнул Женя. Сзади прогремел выстрел. Обернувшись, я увидел красный «Москвич», который на огромной скорости гнался за нами. Один из налетчиков почти по пояс вылез из бокового окна и целился из ружья. Не раздумывая, я открыл дверь, высунулся наружу и прицелившись выстрелил. Водитель-«вурдалак» дернулся, обмяк, выпустил руль и «Москвич» на полном ходу врезался в забор…
— Ну, Олег, ты молодец! — сказал Рафик, когда мы уже находились далеко от места происшествия и остановились передохнуть в какой-то подворотне. — А я идиот, что сразу тебя не послушался! — Достань лучше коньяк, — сказал я, тщетно пытаясь унять дрожь в руках. Меня знобило. То ли на нервной почве, то ли поднялась температура.
— Жень, ну а ты как? Наверное сиденье под тобой отмывать нужно?
— Не трогай его. У Жени свои обязанности, — заступился я, — не тяни, давай бутылку!..
Горячая струя воды не согревала. Я поежился и увеличил напор. Кожа, покрытая мелкими пупырышками озноба, казалось совсем не впитывала тепло. Лоб и левый висок разламывались от боли. Тогда, в машине пуля прошла совсем рядом с головой и я предполагал, что получил легкую контузию, хотя не знал толком, что это такое. Так или иначе голова болела и я пожалел, что выпил слишком мало Рафикова коньяка…
— Подожди, — сказал я, когда он собирался налить по второму разу, — не спеши напиваться. Нам нужно еще кое-куда съездить.
— Ты о чем? — Рафик поставив бутылку на пол, удивленно повернулся ко мне. Я вкратце объяснил и на этот раз он понял с полуслова…
К студенческому общежитию мы подъехали около десяти часов. Заспанная вахтерша пыталась нас не пустить и, поднимаясь бегом по лестнице, мы слышали внизу ее негодующие крики. «Здесь». Рафик остановился в конце коридора и толкнул ногой дверь, обитую черной кожей. «Ты гляди, как дома себя чувствует, козел, не заперся даже!» Несмотря на царивший в комнате бардак, было заметно, что здесь живет не советский студент. Более всего в этом убеждали импортная мебель, цветной японский телевизор и видеомагнитофон, по которому в данный момент крутили порнографические ролики. Единственное, что здесь было отечественного происхождения, так это полуголая шалава, которая барахталась на кровати вместе с хозяином. Ужас, отразившийся на лице лаосца, лучше всего убеждал в его виновности. Меня захлестнула волна ненависти к этому мерзавцу, который хладнокровно отдал нас на растерзание бандитам, а сам в этот момент развлекался с какой-то полуголодной девчонкой, польстившейся на импортные тряпки. Со слов Рафика я знал, что лаосец скупится на проституток и вербует себе любовниц в ближайшей «лимитной» общаге.
— Ну здравствуй, дорогой, ах ты падаль! — от злости я забыл заготовленную по дороге обвинительную речь. Схватив лаосца за волосы, я выволок его на середину комнаты. Девица было завизжала, но встретив бешеный взгляд Рафика забилась в угол, глядя оттуда большими испуганными глазами. Вид ее худого, плохо кормленного тела довел мою ненависть к лаосцу до предела и, испытывая почти садистское наслаждение, я жестоким ударом сломал ему ребра. Согнувшись, студент захрипел и следующий удар коленом разбил ему лицо…
— Я не виноват, -ат, -ат, — выл лаосец, ползая по полу в луже крови, они меня самого сантазировали, — проучившись несколько лет в России, он все еще жутко коверкал слова. При виде этого слизняка, скулящего и пускающего носом кровавые пузыри, моя ярость улетучилась, оставив вместо себя брезгливое отвращение.
Он что-то еще бормотал о ломке и нехватке денег, когда мы с Рафиком, повернувшись, вышли вон из комнаты, оставив за собой открытую дверь…