— Но, позвольте, — перебил его Ахенэев. — А как объяснить хотя бы тот момент, что я — далекий от рок-музыки человек, выдаю обширную информацию об исполнителях и различных направлениях, не хуже заправского дискжокея? Да и вообще, говорю о таких вещах, о которых раньше и понятия не имел!
— И это вполне объяснимо. Существует термин — информативный гипноз. Подкорка головного мозга усваивает и фиксирует ту информацию, которая в момент поступления, просто-напросто, ни к чему. Такая информация образует огромные ресурсы знаний, и эти залежи закладываются в мозгу. На всякий пожарный. Ведь наше серое вещество, образно выражаясь, Гобсек. Казалось бы и не нужно, а копит… Но в экстремальной ситуации мгновенно срабатывает скрытый механизм и — Вы до мельчайших подробностей вспоминаете события даже тридцатилетней давности. Хотите, проведем сеанс гипноза, а потом прослушаем записанные на магнитофон ваши ответы? Ахнете, когда услышите! А о рок-музыке, в последнее время, где только не пишут и не говорят. Вот она и скопилась, информация…
— Тогда скажите, пожалуйста, чем объяснить сугубо материалистические проявления, — не сдавался Ахенэев. — В 37 лет я выгляжу, да и чувствую себя двадцати-двадцатипятилетним парнем. А волосы? А зубы? А зрение?… Все эти операции на роговице, протезы, вживление пластика под кожу головы, даже трансплантация кожи с волосяным покровом — сегодняшний день медицины, а у меня — натуральный, омоложенный организм, а не отремонтированный!! Да и с рукописью повести — прямо чудеса! Приношу в редакцию солиднейшего журнала, а мне — сто в гору: «Заставляете, мол, ждать. Задерживается верстка». С руками оторвали. И каков тираж пошел?! Это что по вашему?
Психолог задумался, встал из-за стола и, задевая ногами разнокалиберную тару, заходил по комнате.
— А вы уверены, что все перечисленное: зубы, волосы, зрение — не подделка? Может, искусная имитация? Разрешите?
Он покопался под запыленным телевизором и, достав большие портновские ножницы, подступился с ними к Владимиру Ивановичу.
— Что вы задумали? — Отпрянул от него фантаст.
— Не нервничайте, всего лишь несколько волосков… Необходимо убедиться в естественном происхождении растительности.
Ахенэев с содроганием вспомнил, что уже когда-то подвергался подобной процедуре. Но в тот момент, пусть и в бреду, клочок волос для отца Гавриила не играл никакой роли. Сейчас же — портить современную прическу, над которой битый час корпел знакомый мастер в «Чародейке»! И корнать волосы этим варварским инструментом!
— Позвольте, я сам, — переполошено попросил Владимир Иванович у магистра ножницы и с нескольких попыток выстриг с десяток волос со лба.
— И с затылка, пожалуйста. Хотя бы вот отсюда, — аналитик бесцеремонно ткнул пальцем в темя.
— Зачем? — воспротивился фантаст. — Неужели этого мало?
— Дело не в количестве, — экстрасенс неожиданно скользким взглядом окинул Ахенэева. — А вы меня не дурачите случаем? Пробовали некоторые, чтобы хлестануться перед друзьями, да сами с носом оставались…
Владимир Иванович, усмехнувшись и сочувственно покачав головой, твердой рукой отхватил изрядный пучок шевелюры.
— Та-ак, посмотрим, что это такое, — аналитик помял в руке мягкие природные волосы и щелкнул зажигалкой. Запах жженой шерсти на какое-то время перебил устоявшийся благовонный букет.
— Как ни странно, но факт — настоящие… А паспорт у Вас с собой?
— Да вы что, в самом деле! — распалился фантаст. — Или думаете, мне в радость забивать баки? Глядите! — И Ахенэев с раздражением протянул магистру документы.
— Хм, действительно, схожи, только на фото выглядите намного старше. Тогда, миль пардон, продолжим собеседование.
Магистр вернул паспорт и громко позвал.
— Коля, принеси пассатижи.
Ахенэев вскинулся:
— Зубы рвать не дам!! Зубы настоящие, вот, глядите! — и он, как на приеме, у отоларинголога, до боли в ушах открыл рот. — А-а-а!
— Ради вашего же спокойствия. Всего один зуб! — Убеждал магистр писателя. — Могли всучить металлокерамику. Привкуса железа не ощущаете?
— Ничего не ощущаю. Нормальные зубы. А-а-а. Видите?!
Хозяин квартиры стоял в дверях с пассатижами и обалдело смотрел на выдающего горловые рулады фантаста.
— Иди, Коля. Не надо инструмента… Да, ингредиенты соответствуют стандарту? — И получив утвердительный ответ, вновь перешел на официальный тон. — Закройте рот. Верю на слово… Хм, хм, а сколько, говорите, диоптрий носили очки до больницы?
— Минус семь, — ответил немного успокоившийся Ахенэев. — Зато сейчас — единица! Как у снайпера! На это что скажете? И, заодно, объясните причину успеха на литературном поприще.
— А у вас никакой «лапы» в редакции нет? — ученый апломб постепенно уступал место обыденной речи. Светило психологии на глазах тускнело.
И Владимир Иванович понял, что экстрасенс зашел в тупик и больше никаких разъяснений от него не добьешься.
— Готовый экземпляр для Лиха и третьего круга, — автоматически подытожил он и, стремясь поскорее завершить неудавшуюся консультацию, заявил:
— «Лапы» у меня нигде нет. Разве только там, — и Ахенэев постучал носком ботинка по полу. — А что касается омоложения, то доктор при выписке объяснил просто: удавшийся эксперимент. Но почему именно на мне и почему в полном объеме? И самое странное, все нововведения в области медицины произошли, как будто по заказу, в одно и то же время…
Магистр промокнул обильно катящийся с лысины пот.
— А телефончик института, и непосредственно ведущего врача не дадите?…
Владимир Иванович вышел из подъезда совершенно разбитый.
— Нет, Ирина что-то явно перепутала. Не может быть, чтобы она специально послала меня к этим сопузырникам. Экстрасенс не оправдал доверия, хотя и пытался подвести платформу под неординарный случай с Ахенэевым. Да и хозяин квартиры, скорее, походил на опустившегося алкоголика, нежели на бывшего рыцаря меча и кинжала. И, хотя аналитик оказался кое в чем прав, слабость к зелью привила-таки белую горячку фантасту, но, чтобы дойти до такого скотства?! Грязь, наплевательское отношение к собственному жилищу… Надо немедленно позвонить Ирине и поставить все на свои места…
Обрадованный найденному решению, Владимир Иванович немного отвлекся от невеселых размышлений.
Прожорливый телефон-автомат, видимо вегетативно усвоивший от прилепившейся к нему палатки «Овощи-фрукты» алчность к звонкой монете, с аппетитом сожрал три двушки и, заглотив на десерт гривенник, смилостивился над кормильцем.
— Алло! — Раздался немного жеманный голос девушки.
— Ирочка, здравствуйте, это вас Ахенэев беспокоит. Ну, спасибо вам, дорогая! Посоветовали, что называется, от души!..
— В чем дело, Владимир Иванович? Вы были у Будицкого?
— Да. Пять минут, как оттуда и с удовольствием дышу уличным воздухом. Он хоть и с примесями бензина, но, по сравнению с загазованностью квартиры — чистый озон. Да и хваленый экстрасенс больше похож на афериста.
— Напрасно, напрасно вы так… Кстати, Коля очень порядочный человек. Правда, метастазы его болезни несколько иные, чем были у Вас, но он — не конченый алкоголик. Представьте себя на его месте: списали по инвалидности, уволили в запас, назначили пенсию, а что делать дальше? Попробовал военруком в школу — не берут, стрелковый клуб организовал — запретили. Да и подписки о неразглашении, о невступлении в контакт… А энергии — уйма! Вот и запил. Да разве на водку пенсии хватит? Никаких денег не напасешься. Вот и перешел на суррогаты. Спасибо давнему приятелю парапсихологу-аналитику, как в гости заявляется, так все Колино питье продегустирует, установит дозировку. Недавно при мне этот самый, как его, ну, чем мух травят…
— «Дихлофос». — Подсказал Ахенэев.
— Вот-вот, «Дихлофос» и еще крем для обуви — категорически запретил употреблять! Это после того, как сам чуть не отравился. Жертвует здоровьем ради друга! А вы о нем так отзываетесь. Нехорошо, Владимир Иванович! Если сомневаетесь в компетентности экстрасенса, могу дать почитать несколько спорных очерков о нем. И в зарубежных журналах публикации имеются. На японском, арабском, и суахили языках. С его фотографией. Перевести, конечно, сложно, но ведь мы с вами, Владимир Иванович, интеллигентные люди. Знаем, что Там за просто так не напечатают… Так чем вы недовольны?