— Позвольте узнать ваше имя, благородный воин?
— Для чего? — небрежно бросил Лекс.
— Для того, чтобы запечатлеть их на скрижалях моей благодарности.
— Пустяки! — отмахнулся наемник. — Я просто расчистил себе путь.
— И тем не менее…
— В тех краях, где я вырос, говорят: не называй колдуну своего имени, если не хочешь сделаться его рабом…
Чародей вдруг расхохотался сочным басом. Отсмеявшись, он проговорил:
— Простите меня, но это предрассудок. Имя — это лишь сочетание звуков, а рабом человека делают его желания…
— За свою жизнь я повидал множество невольников, — откликнулся Лекс. — Не скажу, что рабами они стали по своему выбору.
— Мы говорим с вами о разных видах порабощения, молодой человек, — сказал чародей, — но не будем спорить. И коль вы отказываетесь назвать себя, я начну первым. Мое имя Фэнгол. Я чародей, странствующий в поисках добра и зла.
— Зла вы, я вижу, успели огрести, — усмехнулся наемник. — А как насчет добра?
— Вы же помогли мне, — отозвался Фэнгол. — Значит, сделали доброе дело.
— Да, при этом убил как минимум семерых, а остальные скоро умрут…
— В том-то и дело, великодушный незнакомец! — воскликнул чародей. — Добро и зло шествуют по миру рука об руку, а я хочу разделить их!
— Как это — разделить?
— Выделить в чистом виде. Создать эликсир, способный злых сделать добрыми, а…
— А добрых злыми?
— Нет, благородный воин, — не принял его иронию Фэнгол, — способными постоять за себя.
— Что же вы сами не попытались за себя постоять? А еще чародей!
— Если всякий раз, сталкиваясь с насилием, я буду применять защитную магию, как я смогу выделить экстракт чистого зла?
Лекс только руками развел. Спорить с этим безумцем было бесполезно. Хотя никогда еще наемнику не приходилось встретить столь странного человека. В Междумирье каждый старался урвать свое. Сильные угнетали слабых. Слабые искали покровительства у сильных. Угроза жизни заставляла сопротивляться даже травоядных. Деньги, власть, наслаждение — вот три спицы, на которых зижделось Колесо Жизни. Всякий, кто оказывался между ними, перемалывался в труху. Лекс подумал, что было бы жаль, если бы оно перемололо и этого старого чудака. Взять его, что ли, с собой?.. Ну хотя бы до ближайшего селения?
— Идти сможете? — спросил Лекс у Фэнгола.
— Руки, ноги целы, — отозвался тот. — Эти бедолаги били меня, но ничего серьезного со мной учинить не успели…
— Как вы здесь очутились, да еще в такой компании?
— Я нанял их, чтобы они проводили меня до Великой Грибницы. Я хорошо заплатил им, но они привели меня в эту долину, чтобы отнять последнее и убить.
— Для чего вам понадобилась Великая Грибница?
— Как вы не понимаете? — удивился чародей. — Это же огромная концентрация зла!
— Тогда вам повезло, — сказал Лекс. — Я тоже еду к этой концентрации.
— Буду рад столь благородному спутнику!
— Только учтите, что придется идти пешком. По крайней мере до ближайшего селения, где вы сможете попытаться купить сломула.
— К сожалению, — вздохнул Фэнгол, — сломул мне сейчас не по карману.
— Куда же девались ваши деньги?
— Их отняли у меня эти бедолаги.
Он указал на трупы разбойников.
— Мертвецам нужно ровно столько денег, сколько требуется уплатить перевозчику на этом берегу Реки Смерти…
— Не пойму, к чему вы клоните, молодой человек?
— Меня зовут Лекс. Я клоню к тому, что нужно отнять у грабителей ваши деньги.
— Обирать мертвых! — возмутился чародей. — Это же… Это же мародерство!
— Тогда их обчистят другие, не столь щепитильные, как вы, Фэнгол. А вам придется многие мили топать на своих двоих.
— Все равно я не могу сделать этого, уважаемый Лекс.
Наемник вздохнул и принялся обходить трупы разбойников, срывая с их поясов увесистые кошели. Двух медленно умирающих от потери крови бандитов он милосердно прикончил. Сгибаясь под тяжестью битком набитых кожаных мешочков, Лекс вернулся к чародею, который наблюдал за ним с явным осуждением. Взглянув на то, что принес наемник, Фэнгол запротестовал:
— Это не мое! У меня был лишь небольшой мешочек!
— Забирайте свой, — буркнул Лекс. — Остальное нам пригодится в долгом пути.
— Тогда пусть все будет у вас, — вздохнул Фэнгол.
— Как скажете, — отозвался наемник и отнес отнятое у разбойников богатство к мирно ощипывающему кустики Вислобрюху, чтобы уложить в переметные сумки. — Кстати, Фэнгол, вы не знаете, как отсюда выбраться? — спросил он.