— Разбирайте, господа! — сказал он. — Самая уютная комната «Лилия» — она специально предназначена для прекрасной леди. — Хозяин протянул дриаде ключ, на деревянной бирке которого была вырезана чашечка лилии. — К комнате приставлена служанка, она выполнит любое пожелание постоялицы. Суровому воину достается «Гладиолус». Мудрому чародею — «Мандрагора». — Хозяин, который принадлежал к расе нибелов, с сомнением посмотрел на своего соплеменника. — Ну а вам, любезный, остался «Жасмин».
Бро выхватил ключ и бросился вверх. Чародей с благодарностью взял свой и, поддерживая Рию под локоток, стал помогать ей подниматься по лестнице. Подбирая седельные сумки, наемник немного замешкался.
— Послушайте, э-э, любезный… — проговорил он.
— Меня зовут Мра! — представился хозяин.
— Любезный Мра, я не видел на улицах никого из племени дриад… Разве в Драконьем рынке их не бывает?
— Очень редко, дорогой гость, — откликнулся хозяин. — Дриады предпочитают прохладные заводи, тенистые чащобы, шорох листвы… Что им делать в тесноте и шуме?
— Да, верно… Благодарю вас, Мра! — Лекс протянул нибелу мешочек, набитый золотом, — из тех, что были отняты у разбойников. — Я с удовольствием сходил бы сейчас в баньку…
Нибелунская баня славилась по всему Междумирью. По сравнению с тесными человеческими полуземлянками, где топили по-черному, а потом в облаке угара хлестали себя ветками моложавника, нибелунские бани были настоящими дворцами, просторными и светлыми, облицованными нитлакскими изразцами. Горячий пар распределялся по всему помещению через специальные отверстия, посредине обязательно был бассейн с прохладной минеральной водой. После омовения и купания можно было порадовать себя красным пивом с вареными крабораками, ну, или мочеными орехами.
В бане при гостинице «Опырь и ложка» наемника ожидал еще один сюрприз — целая гроздь полуголых девиц. Без всяких церемоний они опрокинули могучего воина на полку и принялись его мылить, тереть мочалками, обдавать водой, массировать мышцы, расчесывать волосы. Лекс почувствовал, что его тело, скованное многодневным напряжением и ежесекундной готовностью выхватить верную пару клинков, которых, кстати, при нем сейчас не было, становится мягким и податливым, как масло. Он растекся по каменному ложу, постепенно погружаясь в сладкую дремоту.
Наемник так бы и уснул, но в баню ворвались нибел и чародей. Бро был гол, как древокол. При виде нагих банщиц мужское естество его немедленно пробудилось. Фэнгол, напротив, целомудренно кутался в простыню. Девицы к обоим отнеслись одинаково. Не спрашивая разрешения, они занялись вновь прибывшими точно так же, как только что терзали Лекса. Воспользовавшись тем, что его оставили в покое, он сполз с полки, едва ли не на четвереньках добрался до бассейна и свалился туда, словно ком подтаявшего снега с тонкой ветки. Он плавал, нырял, лежал, распластанный, в пузырящейся, щекочущей кожу воде — наслаждался, покуда в бассейн не ухнул обессиленный нибел, а потом и чародей, который потерял где-то свою простыню.
— Нет, это безобразие! — булькал и фыркал Бро. — Мы должны потребовать с хозяина половину уплаченного. Только возмужалый Бро обратил свой благосклонный взор на прелести этих девок, а их и след простыл!
— Возблагодарите Небеса, уважаемый Бро, — заметил Фэнгол.
— За какие такие дары должен благодарить Небеса благочестивый Бро?
— Это не какие-то девки, дорогой мой, это — Обольщающие Девственницы…
— Тем лучше! Должным образом обольщенный Бро справится с любой девственницей!
— Другими словами, это воспитанницы Смертоносных Дев, — продолжал чародей. — Будущие Бруссальские ведьмы.
— Ой! — булькнул Бро и пошел ко дну.
Лекс небрежно вытащил его на поверхность. Отдышавшись, нибел запричитал:
— Зачем только глупый Бро позволил этим злобным бабам прикасаться к себе?! Они же порчу могли на него навести!
— Обольщающие Девственницы становятся ведьмами только в глубокой старости, накапливая злобу в течение долгой жизни. Пока молоды, они не опасны. И пока остаются непорочными. Лиши вы девственности любую из них, и вам пришлось бы умолять их старых воспитательниц о порче.
Разговор друзья продолжили уже за столом. Хозяин не поскупился. Помимо пива, крабораков и моченых орехов, на столе было мясо лысого оленя, разнообразные овощи в маринаде, засахаренные фрукты, хлебное желе, сочные стебли молодого дундука и еще какие-то блюда, от которых ломился огромный стол. Ничего не евшие с рассвета путники накинулись на эти изысканные яства, запивая их обильными порциями самого популярного в Междумирье напитка. Пирующие быстро забыли о недоступных прелестях Обольщающих Девственниц, и беседа перешла на более насущные дела.