«Если даже инопланетян в районе Земли пока нет, но их визит когда-нибудь состоится, то скорее всего они не сразу вступят в контакт с нашей цивилизацией. Пожалуй, вначале мы станем объектом одностороннего изучения, а не взаим¬ного общения. Это, по-моему, вполне реальный взгляд на встречу с инопланетянами» (космонавт Юрий Малышев).
Мнение Малышева, как видим, не противоречит взгля¬дам Стругацких. Таинственная Зона ведет себя в повести выжидательно, словно изучая людей.
Здесь читатель может вспомнить другую повесть Стру¬гацких «Отель «У погибшего альпиниста», где иноплане¬тяне вступают в контакт с людьми, давая роботу человеко¬образную форму. Это кажется уже совсем фантастичным.
Зато не фантастично, а вполне своевременно такое предо¬стережение Германа Титова — космонавта № 2:
«Ну, а говоря об инопланетянах, надо иметь в виду, что когда-нибудь кто-нибудь к нам наверняка прилетит... И вот здесь-то мы не должны ударить в грязь лицом. А то увидят наши ядерные арсеналы да и запишут в свои инопла¬нетные каталоги: «Планета хорошая и красивая, жизнь име¬ется. Разумных существ не обнаружено».
Повесть Стругацких говорит именно о таком печальном контакте. Неизвестно, что записали в своем «дневнике» незримо присутствовавшие в Зоне... Они ждут, ждут чело¬века, достаточно совершенного, чтобы вступить в контакт.
Инопланетяне скованы в своих действиях. Стремясь вступить в контакт с людьми, они в то же время наносят невольный вред всему живому. Потому так безжизненна и причудлива Зона. Но ведь если разобраться, наш контакт
с куда более близкими существами, чем инопланетяне, подчас именно таков. Разве не смерть и разрушение несет человек, осваивая природу? Сегодня мы изучаем и охраняем птиц, животных, растения. Разрушаем куда успешнее, чем охраняем, и убиваем быстрее, чем изучаем. Сколько «вон» оставил после себя человек, так беспечно, так неразумно вторгавшийся в мир природы на протяжении многих деся¬тилетий. Астроном И. С. Шкловский сказал, что мы безу¬спешно пытаемся установить контакт с дельфинами и муравьями, что уж тут говорить об иных цивилизациях, которые отличаются от людей намного больше, чем дель¬фины и муравьи.
Дельфинов перестали истреблять сравнительно недавно, однако не от хорошей жизни в последние годы выбрасывают¬ся на берег киты из вод, отравленных ИЛИ полуотравленных промышленными отходами.
Зона Стругацких не столько фантастическая конструкция, сколько добросовестная модель или даже слепок. Вот как выглядел бы контакт человека с космосом, если бы кос¬мос вел себя по отношению к человеку так, как человек ведет себя по отношению к природе и космосу.
Повесть Стругацких хороша еще тем, что дает возмож¬ность почувствовать: граница между человеком и космосом проходит здесь, на земле. И контакт осуществляется здесь, на земле. Неважно, с пришельцами или без них. Космос говорит с нами на своем языке, этот язык надо уметь читать.
В повести желания исполняет «золотой шар». Но Сталкер, идущий к шару, должен взять с собой жертву — чело¬века, ничего не знающего о ловушке, В Которой он должен погибнуть. Тогда откроется дорога и все желания Сталкера исполнятся. Такова стоимость чуда.
Может быть, Зона никакая не Зона, просто свалка промышленных отходов, и лишь воображение людей наде¬лило ее чудесными свойствами. Может быть...
Сталкер из повести «Пикник на обочине» принес в жерт¬ву юношу, почти ребенка. Но, прежде чем погибнуть, маль¬чик успел выкрикнуть свое желание, неожиданное для Сталкера: «Счастье для всех!.. Даром!.. Сколько угодно счастья!..» Потрясенный герой повести внезапно понимает, что нельзя просить чего-то обычного, простого, только для себя. Он уже больше «не пытался думать», он твердил про себя «с отчаянием, как молитву», обращаясь... к космосу, к равнодушному сфинксу, которому нет дела до земли с ее проблемами, обращаясь с чисто человеческой просьбой:
«Если ты на самом деле такой — всемогущий, всезнающий, всепонимающии... разберись! Загляни в мою душу, я знаю — там есть все, что тебе надо. Должно быть!.. Вытяни из меня сам, чего же я хочу, ведь не может быть, чтобы я хотел плохого!..»
В произведениях Стругацких есть суровая правда о мо¬ральной незрелости нашей цивилизации.
В повести Айтматова «Буранный полустанок» тоже есть «зона», и эта «зона» тоже предназначена для контактов с космосом, но парадокс в том, что корабли, улетающие в космос из зоны, должны оградить нашу землю от проник¬новения инопланетной цивилизации.
Два космонавта исчезли из космического корабля, оста¬вив там послание землянам. Да, произошла встреча с ино¬планетной цивилизацией. Она была радостной, но все же...
«Мы уходим в неизвестность... никому не известно, что таит в себе опыт внеземной цивилизации — благо или зло для человечества?.. Мы прощаемся. Мы видим через наши иллюминаторы Землю со стороны... Земля прекрасна неве¬роятной, невиданной голубизной и отсюда хрупка, как голо¬ва младенца».
Сравнение земли с головой младенца здесь символично.
Чингиз Айтматов рассказал в повести «Буранный полустанок» предание о манкуртах. Кто такие манкурты? Это взрослые люди с головами младенцев. Их искусственно «вывели» тогдашние селекционеры воинственного племени. На голову пленника надевалось кольцо сырой шкуры с шеи верблюда. Шкура, высыхая, сжималась на солнцепеке. Сжимала голову пленника. Многие погибали в ужасных мучениях, а те, что оставались в живых, становились по¬слушными рабами, ничего не знающими о прошлом.
Решением космического совета на голову земли, как на голову будущего манкурта, надевают «верблюжью шкуру»:
создается защитный обруч из спутников, преграждающий от возможных контактов с незнакомой цивилизацией.
В давние времена манкурт по приказу хозяина убил свою мать. Он не помнил ни своего имени, ни имени отца. Теперь люди хотят превратить землян в таких же послушных манкуртов, не помнящих о своем космическом родстве.
«Ракеты уходили в дальний космос закладывать вокруг земного шара постоянно действующий кордон, чтобы ничего не изменилось в земных делах, чтобы все осталось как есть...»
Жизнь на земле есть космическое явление. Один из трудов академика Вернадского называется «'Научная мысль как планетное явление».
«История научной мысли, научного знания, его истори¬ческого хода проявляется с новой стороны, которая до сих пор не была достаточно осознана. Ее нельзя рассматривать только как историю одной из гуманитарных наук. Эта исто¬рия есть одновременно история создания в биосфере новой геологической силы — научной мысли, раньше в биосфере отсутствовавшей. Это история проявления нового геологи¬ческого фактора... сложившегося стихийно, как Природное явление, в последние несколько десятков тысяч лет. Она не случайна, как всякое природное явление, она закономерна, как закономерен в ходе времени процесс, создавший мозг Homo Sapiens» (Вернадский В. И. Размышления натуралиста. М., 1977).