Накрывшись одеялом, я порадовалась тому, что постельное белье оказалось чистым, так как радоваться больше было нечему. Тусклую лампу, горящую посреди казармы, выключили сразу после того, как последняя тройка девушек вышла из душа, однако свет в душевой оставили гореть на всю ночь и неспроста. Я прекрасно понимала, что спать в подобном месте и при таком соседстве — непозволительная роскошь, если не полное безумие. Конечно, я могла похвастаться чутким сном, однако в свою первую ночь, в еще неизвестном мне Руднике, я не хотела ставить свою жизнь на свою чуткость, которая в любой момент могла меня подвести.
Притворяясь спящей, я думала о Эльфрике. О том, что он сейчас делает и о чем думает. Не знаю почему, но я была уверена в том, что сегодня его мысли принадлежат только мне. Я бы многое отдала в эту минуту лишь за то, чтобы послать своему дяде сообщение с просьбой прекратить мучаться из-за мыслей обо мне. Вся моя надежда была лишь на то, что его поддержит Дельфина, однако я снова и снова ставила себя на место Эльфрика, и с горечью осознавала, что в ближайшее время он, как и я, будет находиться на грани срыва.
Глава 6
И всё таки, я немного подремала, прежде чем в дверь нашей казармы изо всех сил врезали чем-то тяжелым и уже знакомый голос Скарлетт прокричал громогласное: «Подъём!». Быстро переодевшись, мы вылетели в коридор и смешались с толпой парней, текущей в неизвестном направлении. После пятиминутного блуждания по узким, почти неосвещенным коридорам, я всерьез начала чувствовать себя кротом. Однако одинокие лампы освещения, встречающиеся лишь через каждые пятьдесят метров, хотя и обеспечивали только смутную подсветку, зато скрывали в темноте весь ужас обшарпанных стен, вместе с грязью потрескавшейся, ветхой плитки под ногами.
Когда мы вошли в тёмную комнату с высокими потолками и устрашающе бордовыми стенами, едва освещенную тускло-желтым светом, я не сразу поняла, что мы находимся в столовой. Заметив коренастого блондина из Кантона-А, я несколько секунд вспоминала его имя, прежде чем, наконец, решилась к нему подсесть.
— Привет, — попыталась быть дружелюбной я, расположившись напротив знакомого.
— Теа? — Моментально вспомнил моё имя парень, отчего мне вдруг стало немного некомфортно.
— Зефир, Теа, — послышались наши имена и на пустующие места перед нами практически одновременно бухнулись плакса Софос, долговязый Фокас и Нереус-воровщик.
— Не хочешь присоединиться к девушкам? — Поинтересовался у меня Зефир, посмотрев на группу девиц, сидящих одной группой слева от нас.
— Нет, — сдвинув брови, ответила я, переведя взгляд на двух представительниц слабого пола, которые, как и я сели с парнями. — Не я одна решила отойти от общего стада.
— Согласен с тем, что нам лучше держаться вместе, — согласился долговязый Фокас, после чего я, наконец посмотрела на тарелку, стоящую передо мной. На ней лежало три бруска серого, коричневого и зеленого цветов, отдаленно напоминающие мыло.
— Наш рацион будет весь месяц состоять из подобной лажи? — Сморщил нос плакса Софос.
— Не хнычь, — выдохнул Зефир, подтянув к себе тарелку. — Ты ведь уже знаешь, что здесь достаточное количество белков, углеводов и прочей хрени, которая не позволит тебе склеить ласты от голода.
— Да, — криво улыбнулся Софос. — Нас ведь растят на убой, верно?
— Откуда вы знаете про рацион и бурду о рассчитанном количестве углеводов? — Напряглась я.
— Пообщались с тэйсинтаями, — бросил на меня взгляд Зефир. — Ты со своими девицами не общалась?
— В нашем бункере царит не самая дружелюбная обстановка, — отломив кусок серого бруска, ответила я.
— Значит, тебе будет интересно узнать новости, — ухмыльнулся Нереус-воровщик. — В течение следующего месяца мы будем калечить друг друга и даже убивать, и весь прикол заключается в том, что в этом плане у тэйсинтаев шансов выжить больше.
— Почему? — Непонимающе округлила глаза я.
— Потому что Кантон-А — это глухая деревня, — мгновенно ответил Зефир, после чего глухо ругнулся.