- На смерть? - изумился Шелест. - За слова? Одиннадцатилетнего принца?
- Да. Понимаешь, Шелест, Вавилон обычно все искренне любят, раз уж сюда попадают, вот ваша компания, например, - благосклонно кивнул им Йон. - Но если люди по каким-то причинам начинают поливать его грязью, пусть даже это пустые слова - закончиться все может очень плохо. Даже для наследника престола. Но тогда все мы более или менее проигнорировали его крики - мальчик был совсем не в себе.
- То есть он сбежал в истерике? - спросила Юфория.
- Насколько я знаю - нет, с эмоциями, чем бы они ни были вызваны, он справился. Через несколько часов он успокоился, Ее Величество была с ним. Да и король тоже. Вел он себя спокойно, как всегда. А на следующую ночь вон как вышло... - Йон какое-то время помолчал, потом тряхнул головой. - Ладно. А вот теперь вам следует отдохнуть. Тиарнан, переночуй сегодня во дворце, путешествие у вас выдалось утомительным.
Тейт, Юфория, Шелест и Ют попрощались с ним и направились во дворец. Спорить у них уже не было сил.
- Он все знает, - была уверена Юфория. - Просто не хочет говорить.
- Мне тоже кажется, что он что-то скрывает, - согласился Тейт.
Шелест смутно помнил, как дошел до своей комнаты. Мысли его от усталости путались. У дверей он столкнулся с Ариадной, но смог только пожелать ей спокойной ночи. Через две минуты он уже забылся глубоким сном.
Проснулся он довольно поздно, но пробуждение его отнюдь не было мирным. Увидев что-то во сне, он подскочил на кровати и таким вот не совсем приятным образом вернулся из мира снов в реальность.
- Шелест? - донеслось до него сонное бормотание - Ют спала на краю его подушки. - Ты чего?
- Сон, - ответил Шелест и, вздохнув, снова плюхнулся на кровать. - Не иначе как предсказания Сабрины сбываются.
- Что снилось?
- Принцесса, - сказал Шелест.
- Опять? - фыркнула Ют.
- Я же не выбираю свои сны, - ответил Шелест с некоторой обидой. - Хотя если об этом, то денька три назад мне снилась Ариадна.
- А что-нибудь, кроме девушек, тебе снится? - язвительно спросила Ют.
- Не-а. Уж или ничего, или девушки.
- Извращенец, - передразнила Юфорию фея.
- Нет, возраст просто такой, - пояснил Шелест и тяжело вздохнул. - Шутки шутками, а за все время, что мы в Вавилоне, хороший сон был только один, но и его я не запомнил.
- Вчерашний, про принцессу?
- Ага. Про Ариадну снилась какая-то ересь, как выражается Йон, а сегодня видел, как принцессу кто-то пытается убить. Бр-р.
- Должно быть, это после вчерашнего, - предположила Ют. - Немудрено, хорошо, что тебе вообще не приснилась эта... как ее... Ну ты когда-то рассказывал, когда пилой...
- Расчлененка, - подсказал Шелест и рассмеялся. - Я же тебе говорил, забудь это слово.
- Легко сказать...
- И сделать нетрудно. Ладно, - Шелест встал с кровати. - Я выспался и теперь хочу поесть, пока нас снова куда-нибудь не потащили.
Еду принесла Ариадна. Шелест по обыкновению пригласил ее посидеть и поболтать. Ариадна согласилась, но выглядела она усталой. На расспросы Шелеста она туманно ответила, что были проблемы, и больше об этом ничего не сказала. Зато поинтересовалась вчерашним потрепанным состоянием Шелеста. Тот тоже сказал, что были проблемы, и пояснил, что если он скажет больше, то его ждет неминуемая смерть от посоха верховного жреца.
Шелест как в воду глядел - едва он закончил с едой, к нему пришел один из помощников Йона, которых тот, судя по всему, нещадно гонял как слуг, и сообщил, что верховный жрец просит Шелеста навестить ушедшего рано утром лорда Тиарнана и доставить ему письмо. Письмо было торжественно вручено Шелесту, после чего помощник удалился.
- Приехали, - Шелест повертел в руках небольшой свиток. - Ну ладно, благо дорогу я запомнил. Ют?
- Я лучше тут останусь, ладно? На кухне сегодня пирожные с кремом делают, - сказала Ют с блеском в глазах.
Шелест фыркнул и благословил ее на успешное воровство. Ют, надувшись, заявила, что ничего не ворует, и на этом они расстались. Ют понеслась на кухню, а Шелест покинул дворец и неспешно направился к Тейту.
В этот час - недавно перевалило за полдень - на улице почти никого не было. Шелест с удовольствием брел по пустынной дороге, наслаждаясь солнцем, красотой окрестностей и жизнью в целом. Но когда он подошел к уже знакомым воротам и попросил разрешения пройти, объяснив, что к чему, душевная умиротворенность разрушилась, уступив место недоумению. Все смотрели на него с таким трепетом и так старались услужить, как будто любое неудовольствие гостя могло закончиться апокалипсисом.
Очень скоро одна из служанок сообщила Шелесту, что если он хочет передать Тейту письмо из рук в руки, а только так, оказывается, можно доставить письмо от верховного жреца, то придется подождать не меньше часа. Она предложила ожидание в одной из самых роскошных комнат дома, со всеми возможными удобствами, но Шелест сказал, что просто зайдет попозже.
Чтобы скоротать время, он стал углубляться в город, туда, где располагались самые бедные улицы. Они были менее красивы, но простора здесь было куда больше, чем у дворца.
Однако Шелест переоценил свои способности к ориентированию и в результате отклонился куда-то в сторону. Улочки становились все уже, дома выглядели все беднее, хотя все до единого были очень аккуратны - об отсутствии достатка говорили только окна без стекол и пустыри вместо палисадников. Шелест решил дойти до какого-нибудь участка стены, окружающей город, и пройти до ворот, чтобы вернуться обратно по главной улице. Время у него было, а гулять при такой погоде - одно удовольствие, особенно по Вавилону. Даже такие невзрачные улочки вызывали у него чувство восторга и теплоты.
Единственное, что не устраивало Шелеста - реакция людей, встречающихся у него на пути. Он уже не раз пожалел, что не попросил у кого-нибудь белую накидку, как у всех. В своей одежде он бросался в глаза и, конечно, народ сразу понимал, что это - защитник Вавилона, пришедший из другого мира. Как следствие, все разве что на колени не падали. Кланялись в пояс, что-то неуверенно бормотали и провожали такими взглядами, словно мимо них проходило божество. Когда Шелест шел по улицам с Юфорией, он подобные номера списывал на ее присутствие и чувствовал себя вполне нормально.
Теперь он серьезно об этом задумался и решил, что с такими устоями бороться бесполезно, и надо привыкнуть игнорировать незнакомцев. Или, например, представлять, что это - его поклонники, а он - звезда метал-сцены мировой величины. «Да так и есть, - самодовольно подумал Шелест. - Только не мировой, а вавилонской. Хотя принцесса и Тейт тоже...»
Мысль оборвалась. До него вдруг донеслась тихая музыка. Такая тихая, что он сначала даже подумал, что ему показалось. Но нет, мелодия не становилась громче, она звучала, но тихо-тихо, словно ее создатель боялся, что его музыка будет услышана.
Это не могла быть Юфория, ведь по указу короля она не выходила в город без сопровождения Шелеста. Йон? Но что ему делать в таком захолустье? Или он опять «занят» Лучафэром? Сомнительно. Разве что Тейт? Его не было дома, и потому Шелеста просили подождать? Такое вполне могло быть. Не Рамзес же, в самом деле, пробрался в Вавилон и предался ностальгическим воспоминаниям у городской стены. Хотя, чем черт не шутит.
Шелест стал озираться. Улица пустовала. По обе ее стороны высились дома. Справа между двумя одноэтажными зданиями был небольшой, совсем узенький проход, через который виднелась полянка и участок стены. Оттуда и доносилась музыка.
Ведомый отчасти долгом, отчасти любопытством, Шелест осторожно пробрался между домами.
Вдоль стены протекала совсем небольшая речка. Около нее стоял кто-то в потрепанной белой накидке, с накинутым на голову капюшоном. Неизвестный стал напевать.