Повисла пауза.
- Ты так думаешь?.. Ну что ж, я тебя слушаю, - произнес Рамзес.
Шелесту очень хотелось в лоб спросить, почему Рамзес в свое время сбежал из Вавилона, но он понимал, что едва ли получит ответ.
- Я хочу знать, какой силой обладает Алона, - сказал Шелест.
Он намеревался поразить его своей откровенностью, но Рамзес поразил его куда больше. Он спокойно ответил:
- Я нашел способ одаривать обычных людей силой Лучафэра. Ну или чем-то, на нее похожей. Получается, как ты имел возможность наблюдать, не слишком красиво, как у одаренных с рождения, но вполне действенно, особенно если таких воинов много - не находишь? Хотя, к сожалению, пока я не имею возможности давать эту силу каждому встречному. У человека все равно должна быть предрасположенность к музыке. Поэтому пока таких людей всего двое - с ними ты уже знаком. Я называю их нотоносцами. Они получили от меня дар творить музыку, но не могут делать это интуитивно и на ходу. Их обучили специальным символам, которыми можно записывать мелодии, с помощью них они создают свою музыку, заучивают ее и воспроизводят. Специально для вас они выбирают наиболее убийственные ноты и сочетания. Но должен сказать, что один из моих лордов умудряется сплетать их довольно-таки изящно.
Шелест посмотрел на него с сомнением. Принцип был ему понятен, он и сам когда-то пытался разобраться в нотной грамоте, но это мало объясняло то, что музыка звучала сама, без инструментов, повинуясь одной только мысли.
- Но ведь Лучафэр бог? - решил уточнить он.
- Верно.
- И он действительно существует?
- Не сомневаюсь.
В этот момент двери в тронный зал распахнулись. Шелест обеспокоенно обернулся, но это оказалась служанка с подносом. Она подошла к Рамзесу и протянула ему красивый кубок.
- Вина? - предложил Шелесту Рамзес.
Тот принял от служанки свою порцию, после чего девушка удалилась.
- Твоя задумчивость, - сказал Рамзес, пригубив из кубка, - наводит на определенные мысли.
- Да, на самом деле, я подумал, что ты, может, хочешь меня отравить, - признался Шелест.
Рамзес вздрогнул. Но это не было дрожью разоблачения. Его взгляд на какой-то миг сменился с холодного на замутненный яростью. Впрочем, Рамзес быстро взял себя в руки.
- Ненавижу этот метод убийства, - с презрением произнес он.
Шелест, приняв это за гарантию чистоты продукта, отпил немного вина. Оно оказалось некрепким и очень вкусным.
- Но если Лучафэр бог, - продолжил он разговор с прерванного места, - и дает свою силу избранным, то как ты можешь отдавать ее другим? То есть, откуда ты ее берешь? Не выторговываешь же ее у самого Лучафэра, правильно?
- Разумеется, - сказал Рамзес. - Не хочу вдаваться в утомительные подробности, но, благодаря силе, данной мне Лучафэром, я вполне могу создать нечто похожее и дать другому человеку. Интересует?
- Нет, спасибо, - замахал руками Шелест. - Мне своей достаточно.
- Одной своей силой меня не победишь. Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Ну что, я удовлетворил твое любопытство?
- Еще нет. Ты убил людей из Вавилона?
- Я лично таким не занимаюсь, - Рамзес надменно вскинул голову. - Но приказ такой отдавал.
Шелест не нашелся, чем выразить свое негодование, но Рамзес прекрасно понял его.
- А чего ты хотел? Чтобы я с миром отпустил их обратно? Давай проверим - я отошлю пару человек в Вавилон и прикажу им как-нибудь проявить себя. Неужели ты думаешь, что их оставят в живых?
Шелест хотел ответить утвердительно, но вспомнил, как Йон едва не приговорил Лью к смерти только за то, что его волосы отросли чуть длиннее, чем положено. И с его уст так и не слетело ни слова.
- Знаешь ли ты, - продолжал Рамзес, - что в Вавилоне немедля убьют любого вошедшего в город, если о его визите не оповестили заранее, или если на допросе за него не поручится кто-нибудь из знати, что бывает крайне редко?
Шелест смотрел в пол и молчал.
- Знаешь ли ты, что любая мысль, пусть даже косвенным образом противоречащая привычным устоям, в Вавилоне карается смертью? Будь то обычный человек, старик или даже невинный ребенок... - перечислял Рамзес.
- Не в таких подробностях, но примерно мне известно о законах Вавилона, - наконец, ответил Шелест.
- И, по-твоему, это справедливо?
Шелест снова промолчал.
- У тебя больше нет вопросов? - спросил Рамзес.
- Есть, - сказал Шелест. - Чего ты добиваешься?
- А от моего ответа что-нибудь зависит? - ответил Рамзес вопросом на вопрос. - То есть, если мои идеалы покажутся тебе привлекательными, ты перейдешь на мою сторону?
- Никогда! - отрезал Шелест. - Если это означает причинить вред Вавилону - никогда.
- Ясно, - Рамзес поднялся на ноги и сделал несколько шагов по направлению к Шелесту.
Тот не шелохнулся, лишь поставил на пол опустевший кубок и вопросительно посмотрел на Рамзеса, ожидая от него слов или действий.
- За что ты сражаешься, Аарон? За Вавилон?
- За Вавилон, - эхом откликнулся Шелест.
- Каким бы он ни являлся на самом деле?
- Для меня это лучшее место, какое только можно вообразить, - твердо ответил Шелест. - Это мое место. И я буду его защищать, каким бы жестоким и несправедливым оно порой ни было.
- Понятно, - Рамзес прикрыл глаза. - Я так и предполагал. Тогда я вполне могу тебя убить.
Шелест вспомнил его атаку при их последней встрече. Было больно, но на музыку это совсем не походило.
- Ты до сих пор не показал, на что способен, - сказал Шелест.
- Сейчас продемонстрирую.
Шелест встретил слова Рамзеса не со страхом, а с любопытством, ведь он еще не слышал ни его пения, ни музыки. Но его немного отвлекли сторонние звуки - ему показалось, что за дверьми раздаются крики.
Шелест оглянулся. Крики стали громче. В следующий момент двери с треском распахнулись, и в зал ввалились Тейт, Лью, Юфория и Ют.
Шелест оторопел. Не только от их неожиданного прихода, но и от того, что они тут же заперли двери и навалились на них.
- Э-эй... Ребята... - нерешительно позвал Шелест.
- Замолчи, кто бы ты ни был! - распорядился Тейт. - Стоп, - обернулся он. - Шелест?
- Я, - Шелест, несмотря на трагизм ситуации, усмехнулся.
- Шелест! - радостно взвизгнула Ют и понеслась к нему.
Юфория хотела последовать ее примеру, но, увидев Рамзеса, остановилась на полпути.
- Надо же, все в сборе, - сказал Рамзес. - Не слишком это и умно, воины Лучафэра, врываться всей гурьбой в замок своего врага. Или вы надеетесь убить меня?
В двери забарабанили с утроенной силой.
- Повелитель! - раздался крик.
- Все в порядке, - отозвался Рамзес. - Не ломитесь. Мне еще понадобятся эти двери. Ждите.
Шум стих.
- Что происходит? - шепотом поинтересовался Шелест.
- Мы в ловушке, - тихо ответил Тейт, отойдя от дверей. - Снаружи масса народа, и все одержимы идеей нас поймать.
Шелест кивнул, принимая информацию к сведению, и снова повернулся к Рамзесу.
- Тем лучше, - сказал Рамзес и закрыл глаза.
Зал наполнила музыка, и все замерли, хотя она еще не успела оказать никакого воздействия. Шелест, Тейт, Юфория, Лью и Ют были заворожены мрачной мелодией, странно прерывистой, но пробирающей до глубины души. В ней причудливо сплетались медленный мотив, яростный рокот, быстрая дробь и какофония самых разных звуков - резкие и беспорядочные, они вливались в музыку и становились ее частью, превращая песню в то, что Шелест позже метко определил как «мозговынос». Но неоспоримо было то, что хотя эта музыка переворачивала вверх дном весь внутренний мир и разбивала представление обо всем, что хоть как-то ассоциировалось с положительными эмоциями, в ней слышалась своеобразная красота.
Однако это было не обычное исполнение, а сила Лучафэра. Мелодичный хаос очень быстро пробрался в сознание. Для Юфории, Тейта, Ют и Лью, впервые слышавших подобный шедевр, это ощущение было очень неприятным и в скором времени грозилось стать непереносимым.