И тогда Рамзес не выдержал и, наплевав на свой статус, тоже начал кричать. Ему стало все равно, что он будущий король Вавилона, все равно, как отреагирует знать, все равно, что с ним будет. Слезы градом хлынули по щекам, он предпринял новую попытку освободиться, и на помощь королеве пришла стража. Его мать наклонилась к нему и успокаивающе шептала: «Рамзес, не надо, успокойся, не подходи...» Рамзес, уже почти обезумевший, закричал, что тогда он хочет покинуть этот зал. Но и это, оказывается, было недопустимо. Его крепко держали, и он был вынужден смотреть, как Адриана буквально подволакивают к пьедесталу.
Он все еще кричал и мотал головой, пытаясь увернуться. Но хладнокровный стражник схватил его за волосы и силой влил ему в горло жидкость из золотого кубка.
- Согласно законам Вавилона!..
Голос верховного жреца эхом пронесся по залу, но Рамзес уже ничего не слышал. Он в ужасе смотрел, как взгляд Адриана, остановившись, мутнеет. В следующую минуту мальчик упал на пол. Рамзес все еще не верил в произошедшее, но Йон склонился над Адрианом, потом выпрямился и безжалостно объявил:
- Мертв.
Люди начали расходиться. Рамзес вышел из ступора и вырвался из держащих его рук. Он бросился к Адриану, проигнорировав приказ короля остановиться, но его снова схватили и оттащили в сторону. Рамзес бился в истерике, он плакал и звал, но глаза Адриана оставались непривычно равнодушными.
Рамзес резко сел и от этого проснулся. Он был весь в холодном поту и часто-часто дышал - редкое явление.
Рамзес приложил ладонь к лицу, с трудом восстановил дыхание, огляделся и, все еще мелко дрожа, усмехнулся. Надо же, подумал он, десять лет - срок немалый, а этот сон до сих пор иногда посещает его.
Он встал с кровати и вышел на балкон, чтобы успокоить себя ночной прохладой и видом Иерусалима. Воспоминания никогда не покидали его, но они крайне редко приходили во сне. Такие четкие, словно все это произошло вчера. Будто бы и нет еще никакого Иерусалима, а он одиннадцатилетним мальчишкой сидит на лестнице Вавилона и зачарованно слушает Адриана. Иногда - например, сейчас - Рамзес думал о том, что хорошо бы, если б так оно и было. Тогда он уговорил бы Адриана немедленно отправиться на поиски Иерусалима, а не дожидаться, пока все обернется подобным образом.
Рамзес смотрел на ночные окрестности, на дома, погруженные во тьму. Люди мирно спали. К счастью, совсем не похоже на Вавилон, в котором наверняка проходило очередное гуляние. Этого-то он и хотел.
Эхо сновидения не оставляло его. Невольно Рамзес вспомнил, что было дальше, после того, как его друга насильно напоили ядом. Нет, слишком мягко сказано. Напоили ядом? Ничего подобного, просто казнили, убили - вот и весь сказ. И, спрашивается, за что?
Сейчас это казалось ему закономерным и даже банальным. Но тогда, десять лет назад, Рамзес долго не мог смириться с произошедшим. В попытке забыться он привычно открыл книгу, оставленную Адрианом. И снова расплакался, вспомнив лучшего друга. Потом зашла молоденькая служанка, немногим старше него, и передала ему слова королевы о том, что его поведение оправдано, и ему ничего не грозит. Но для Рамзеса это уже было абсолютно неважно. Он все решил. Надо бежать, - твердо сказал он себе. Бежать во что бы то ни стало. Найти Иерусалим, как мечтали они с Адрианом. Существует ли легендарный город? Не имеет значения. Умрет по дороге - тем быстрее они встретятся с Адрианом. Но в Вавилоне он больше не останется.
Он не дал служанке выйти из комнаты и потребовал подробно рассказать ему, как быстрее всего добраться до ворот города и беспрепятственно выйти за них. Она не смогла дать ему точных ответов, но пообещала выяснить и как можно быстрее сообщить ему. Глядя ей вслед, Рамзес мрачно думал, что если она расскажет обо всем королю, чтобы выслужиться, то все будет кончено. Но служанка вернулась и передала ему начертанный план города и необходимые пояснения. Рамзес, сам не зная, зачем, спросил ее, почему она не рассказала королю о таком странном поручении, а служанка ответила, что служит ему, а не королю. Этот ответ был практически противозаконным, и Рамзесу подумалось, что не он один недоволен порядками Вавилона.
Следующей ночью Рамзес нерешительно пропел свою первую и пока единственную песню, вкладывая в нее все возможные силы. Послышалось что-то вроде раската грома, с неба посыпались осколки льда. Рамзес знал, что это из-за его музыки. Люди снаружи запаниковали - стали доноситься крики... И Рамзес бросился бежать, не переставая поддерживать мелодию, не заботясь о ее красоте, но делая ее все мощнее и мощнее, пока она не стала состоять сплошь из душераздирающих, высоких и скрипящих звуков. Все, кто попадался ему на пути, пали под действием его музыки. Был здесь и Йон, наверное, единственный, кто смог спастись благодаря своей силе. Но, отвлекшись на защиту, он не успел предпринять ни одной попытки задержать беглеца. Рамзес чувствовал злобное удовлетворение. Если бы он мог, он убил бы всех в Вавилоне, и все равно этого было бы недостаточно.
Рамзес успешно преодолел ворота города, и начался его долгий путь по пустыне Флайт. Путешествие казалось вечным, однако в конце концов он нашел Иерусалим.
Это было совсем не похоже на то, что описывала легенда. Иерусалим, город смерти, оказался крайне бедным поселением, почти занесенным песками. Но Рамзес не разочаровался. Взамен охватившей его после смерти Адриана безнадежности в нем вспыхнуло непреодолимое желание сделать все так, как ему хотелось. Легенда, прочитанная в старой книге, породила целый поток мечтаний, и теперь им предстояло стать явью.
Рамзес обратился за помощью к здешним людям, кажущимся ни на что не способными грязными бедняками. Но он знал - в них есть то, чего нет ни у одного человека в Вавилоне. То, о чем говорила легенда. Свобода. Рамзес искренне в это верил.
И они прислушались к нему. Для этих людей мальчик, пришедший издалека, стал кем-то вроде посланника небес. Когда жизнь в городе ощутимо наладилась, Рамзес был единогласно провозглашен королем. Вскоре появился и замок Фантазий и вообще все, о чем успели поговорить они с Адрианом.
К тому времени Рамзес уже давно не был маленьким вавилонским принцем, в отчаянии бежавшим из родного города. Он стал расчетливым правителем и достиг поразительных успехов. Он почти никогда не позволял себе действовать под давлением эмоций - будь то решение о смертной казни или эксперименты с силой Лучафэра. Но Адриана Рамзес все еще помнил. Он и не пытался его забыть. Просто помнил - и все, но не думал о нем постоянно.
Рамзес бросил взгляд далеко-далеко, за пределы улиц. Отсюда можно было увидеть пустыню. Он еще раз вспомнил свой сон. Затем поразмыслил о вчерашней битве с обладателями силы Лучафэра. Всему виной был тот мальчик, что бросился защищать Аарона, уж больно он походил на Адриана. Правда, Рамзес был уверен в том, что, не будь у него такого выражения лица в тот момент, так похожего на лицо Адриана, когда его тащили к кубку с ядом, он бы и не подумал сравнить его со старым другом. Но даже если так, это совпадение было чересчур странным.
Рамзес подумал о силе Лучафэра. Ему вдруг захотелось попробовать спеть «Золотой рассвет», свою первую песню, но, конечно, это было дурацкой затеей, в основном потому, что последний раз эта песня пелась перед его побегом из Вавилона. С тех пор Рамзес попросту забыл ее. В течение долгого времени он пытался восстановить ее в памяти, но ничего не получалось. Помнились лишь обрывки мелодии и одна-единственная фраза, последняя.
- ...И лорд Вавилона стал королем, - пропел Рамзес впервые за несколько лет.
Но больше он ничего вспомнить не мог. Хотя во сне, похоже, умудрился пропеть все полностью. Жаль, что сон - это одно, а жизнь - другое. Но, быть может, так даже лучше.
В его нынешней реальности, которую он создал своими руками, все было совсем не так, как в его прошлом. Единственное, над чем Рамзес позволял эмоциям брать верх, так это над созданием законов и правил, прямо противоположных законам Вавилона. Даже то, что у него, короля Иерусалима, довольно короткие волосы, доставляло Рамзесу злобное удовлетворение. Никаких ночных гуляний. Вечером - пожалуйста, но не ночью. Полная свобода в мыслях. Свобода действий? Извольте отчитаться в их необходимости, а там уж делайте, что хотите. Убили? Получите наказание. Нарушили общественный порядок призывом укорить короля в принятии несправедливых правил? Да ради бога, только не переборщите. Мечты о других землях и даже мирах? Сколько угодно.