А с ребятами я договорюсь. Да они и сами, если все получится, будут молчать.
— Зачем? — вопрос задала лидер группы, Голубка. Она единственная не сделала ни шагу назад, так и осталась возле обездвиженного чудовища.
Остальная команда послушно отступила. Особенно поспешно это сделала женская часть — все же вид у саварана и правда вызывал лишь брезгливость. Человек, почему-то, хуже всего реагирует на насекомообразных тварей.
— Хочу кое-что проверить. — пожал я плечами и натянул на лицо простодушную улыбку. — А здоровья пережить его удар хватит только у меня.
Аргумент был принят, как вызывающий доверие, и Гвен отступила к отряду. Я же потоптался у тела саварана, делая вид, что внимательно его изучаю. Живой, без сознания. Пара лап сломаны, из трещин в коже сочится золотая кровь. Давай проверим, что он из себя представляет. На пробу, я толкнул его в бок ногой.
В верхней части тела монстра, на месте, где у жука находилась бы пасть, распахнулись восемь, до этого невидимых глаз — их скрывали защитные пластины, не отличимые по виду от остального тела.
— Я пришел за твоей плотью и духом. — мне почему-то показалось правильным произнести эти слова. — Моей имя Халк, Воитель. Стань частью моего саварана.
— Я Пэдо Лаютан. — прозвучало у меня в голове, который я каким-то образом идентифицировал, как женский. Вот даже как. Самка.
А Пэдо — это Шпион. Первое Пробуждение, то есть, возрастающая мутация, после Драчуна. Совсем слабенькая, только вставшая на путь изменения. Впрочем, жалости к ней я не испытывал. Несмотря на свою разумность, савараны имели совершенно иную систему ценностей и тип мышления, что делало их чужими.
— Брайн! — позвал я. — Подойди, будь добр.
— Нафига?
— Не бойся.
— Да кто боится!
Прекрасный возраст — двадцать с копейками лет. На слабо взять можно не напрягаясь. Вскоре Бледный Ангел уже стоял рядом со мной.
— Ну? Чего?
— Будем убивать демона.
Прежде, чем Брайн успел ответить, я поднял над нами купол из золотого свечения. Напарник тут же заоглядывался.
— Что это?
— Защитное поле.
— Какое еще…
— Чтобы враг не сбежал. Соберись, Брайн. Надо его убить.
— А че я-то?
— Чтобы стать сильнее. Помнишь, что Либра говорила? Давай проверим, так это или нет.
— А чего сам не проверишь?
— Братан, не тупи! Я и так крепкий… — плюс эссенции Шпиона мне маловато для перехода на новый этап эволюции. — а вот ты как раз нет. Давай, хуже не будет! Только надо убивать в контакте. Сделай лезвия из воздуха, пробей ему голову, но так, чтобы кровь попала на кожу.
Было видно, что Брайн сомневается. С одной стороны, ему было страшно приближаться к этой образине, с другой же — он прекрасно понимал, что я прав. В команде он был самым слабым. Ну, если Либру не считать, но она на особом положении.
А парню хотелось стать сильнее. Любому бы хотелось. А тут такой шанс.
— Может, Либру спросим? — сделал он последнюю попытку соскочить.
— Она тебе тоже самое скажет! Еще и разговоров разведем на полчаса — кто достойнее и так далее. Бей уже!
И Бледный Ангел ударил. Пафосно воздел руки к небесам, между ними задрожал почти видимый клинок из уплотненного до крепости стали воздуха. Который обрушился на беднягу Лаютан. Золотая кровь обильно оросила руки убийцы, и того сразу же затрясло от своеобразного оргазма.
А меня, кстати, так уже давно не накрывало. Выходит, чем слабее реципиент, тем сильнее реакция? Хорошо хоть Шпион попался, с Солдата Брайна просто бы порвало!
Дождавшись, пока напарник закончит биться в приступах боли и удовольствия, я опустил защитный барьер. Эссенция уже впитана — большей частью Брайном, но и мне досталось. А легенда…
— Это что такое было? — тут же накинулась на меня Либра.
За ее спиной — непривычное зрелище — столпилась вся моя команда. Все они выглядели испуганными. Только Жанин смотрела на меня без страха, с некоторым даже вызовом.
— О чем ты?
— Барьер!
— Обычное силовое поле. У меня есть некоторые способности телекинетика, ты должна была читать в моем досье.
— Не было там ничего про барьер!
— Значит, ты была невнимательна. Я могу не много, но почти не пользуюсь телекинезом. А поднял барьер на всякий случай. Мало ли, вдруг умирая, эта тварь взорвется?
На лице Жанин появилось выражение задумчивости.