Я был только рад, что спикером назначили ее. Она популярна, у нее высокие рейтинги, и люди ее любят. Да и врать она может куда более профессионально, чем я. От меня же вектор внимания сместиться — это здорово. Жаль только, что военных, так же легко, как телезрителей не обмануть.
Они-то будут рассматривать каждую секунду схватки. И, наверняка, смогут найти на записях много интересного. Короче, точно не забудут, и начнут копать все, что можно найти по парню из Айдахо. А значит, у меня останется день, максимум — два, чтобы свалить. Больше опасно — легенду, которую готовили на скорую руку, быстро вскроют.
Но полностью отмазаться от участия в прямом эфире не удалось. Поболтав минут пять с Голубкой, Кристина Мур переключилась уже на меня. Пришлось нацепить на лицо маску простоватого провинциала, и отбиваться общими словами. Типа, «любой на моем месте поступил также» и «да не такие уж они и сильные эти демоны».
Далее ведущая прошлась по каждому участнику команды, задержавшись больше всего на Сердцеедках, после чего вновь вернула свое внимание Гвен. Та выдала еще одну заготовку про «поддержку и взаимовыручку». Несколько минут мы все стояли истуканами, ненатурально, но очень жизнерадостно, улыбаясь в камеру. И вскоре прозвучали слова, означающие конец наших мучений.
— А теперь дорогие зрители, вы сможете увидеть эксклюзивные кадры боя отряда «Голубой Молнии», в котором эти простые американские ребята смогли остановить тридцать адских созданий. Уберите впечатлительных людей, детей и беременных от экранов. Зрелище будет не для слабонервных.
После этой фразы Кристина подмигнула нам с экрана — видимо, эфир закончился и дальше пошли уже нарезки, которые телеканалу предоставили операторы дронов. И заговорила уже нормальным голосом.
— Гвен, ты чудо! Спасибо огромное за материал. Ребята, вы тоже отлично отработали. Нет возражений, если гонорар за интервью мы перечислим на счет Голубки? Отлично! Если будет еще что-то такое же взрывное, зовите. Не обидим. У канала хороший бюджет на эксклюзив. Все, надо сворачиваться. Оператор говорит, что нужно убирать отсюда дрона. Заканчивается время, которое нам отвели на коридор. Всем пока!
Две минуты, и в небе над нами остается только черная точка дрона операторов, которая так и провисела над головами весь прямой эфир.
— Ну, что? Думаешь, сработает?
Гвен задала этот вопрос не мне, а Либре. Стереотипы, хех. Кто еще может внятно ответить на вопрос, как не Умник?
— Слишком много переменных. — пожала плечами Жанин. — Мы ведь не знаем ничего, лишь предполагаем с высокой степенью достоверности. Но в действительности, с мотивами мы могли и промахнуться. В любом случае, подстраховаться не мешало.
— Еще и денег срубили! — Ангел с Хопом переглянулись, и стукнулись кулачками. — Гвен, а много CBS платить за такой экс?
Голубка ответила. Все ошарашенно замолчали — даже я. Такая прорва денег всего лишь за то, что ты согласился с кем-то разговаривать? Нет, никогда мне не понять этот мир победившей демократии и капитализма. Слишком трудно считать его нормальным после Советского Союза.
— Черт возьми! — Сердцеедки тоже были впечатлены. — Да мы отбили все вложения от подготовки! С хорошим плюсом.
— Ребят, деньги не главное! — воззвала к разуму сокамандников Либра.
— Да ладно! А что тогда? — хохотнул Брайн.
Наш телекинетик прошел первое Пробуждение, стал сильнее, а теперь еще на него свалилась и гора денег. Сразу же появилось ощущение собственной исключительности, и уверенности, что все и дальше будет развиваться вот так гладко.
— Жизнь. — отрезал я. — Ничего еще не закончилось. К концу подошел только первый эпизод. А второй — вон он, на подлете.
И поднял руку, указывая на шестерку вертолетов, из которых лишь два были транспортными, медленно летящих в нашу сторону. С такой скоростью, они будут тут минут через пятнадцать.
— Да что они нам сделают! — рассмеялся Ангел, но по его лицу было заметно, что он струхнул. — Мы же теперь герои! Нас по одному из главных каналов национального телевидения показали!
Парень своей недальновидностью бесил меня весь сегодняшний день. В очередной раз выдав глупость, он переполнил чашу моего терпения. Рыкнув, я ухватил его за ворот комбинезона, и подтянул к себе, слегка приподняв над землей.