Примерно в таком режиме проходила в последние пару дней наша охота, только масштабы становились всё больше. Но в общих чертах всё происходило так: Кеша ищет добычу, мы с Дружком готовим засаду, а Белка или Стрелка служат приманкой.
Особый интерес мы проявляли к умеренно крупным, нескоростным теросам, избегая четырёхранговых (такие пару раз мелькали в поле зрения нашего разведчика) и ярко выраженных обладателей магии.
Случались и накладки. Один тридцати шести уровневый монстр чуть не спалил до хрустящей корочки нашу Стрелку. Спасло только то, что хищник решил, что нахальную псину уже убил. А питаться угольками было не в его традициях. И Стрелка, потеряв более трех четвертей тела, смогла улизнуть, благодаря своему метаморфизму.
Кстати, о наших новых товарищах.
Кеша — давешний птеродактиль — очень удачное приобретение! Прекрасный воздушный разведчик. Как оказалось, он не самая крупная тварь в местном воздушном океане, но после обращения стал достаточно силен, чтобы большую часть времени в полете быть хозяином положения. А при встрече с более массивными и опасными конкурентами очень быстро научился с помощью мимикрии буквально сливаться с окружающим пространством.
Белку и Стрелку я обратил на следующий день после «буйволиной» стычки, когда понял, как нам не хватает численности и манёвренности для интенсивной охоты. Сородичи Дружка подвернулись нам очень удачно (недалеко от нашей пещеры стая Гончих травила какую-то мелочь). Мы взяли двух особей двадцать второго и двадцать третьего уровня.
Сначала я планировал замахнуться на кого-нибудь тридцатиуровневого, но Алукард меня отговорил. И был прав: уже после трех новых обращенных теросов, уровнем ниже Дружка, при поддержании одновременной ментальной связи, я чувствовал постоянную усталость и напряжение.
— Это, в основном, с непривычки. Немного практики — и мы сможем перейти к более мощным кандидатам. Но сейчас обращённый уровня тридцатого-тридцать пятого тебя просто вымотает, и не даст нормально функционировать несколько дней.
Новые члены влились в команду органично, формируя сплоченный коллектив метаморфов со строгой иерархией.
А из проблем можно было выделить, разве что, определенные трудности при коммуникации… Если к мышлению Дружка и его соплеменников я уже более-менее привык, а мой первый метаморф, при необходимости, мог «разжевать» некоторые нюансы приказов своим младшим товарищам, то вот с Кешей, несмотря на ментальную связь, всё было не так просто.
— А что если…
— Не стОит.
— Тогда, может быть, нужно…
— Не нужно.
— Давай тогда хотя бы…
— А вот это попробуем!
Это мы с Алукардом сидели на пригорке, спустя несколько часов после старта первого рабочего вылета Кеши. Проблема подкралась, откуда не ждали, и заключалась в его птичьих мозгах! И ладно бы он было тупой! Ментальные команды позволяют обходить многие подводные камни с недопониманием у исполнителя. Нет, проблема крылась в его восприятии. Он видел и воспринимал мир совсем иначе, и на запрос скинуть мне мысленно «карту местности» он показывал такое, отчего моя башка просто «взрывалась»!
А по-быстрому «проапгрейдить» ему тыковку у нас не получалось.
Мы банально не понимали, с чего начинать и за что хвататься! Что именно нужно подкрутить, чтобы он, к примеру, не лишился возможность летать, не ослеп, не превратился в овощ. Поправочка: в хищный овощ, который будет реагировать на окружающее как инфузория туфелька — стимул-реакция + хватать всё ложноножками и пихать внутрь себя.
Сошлись пока на том, что Алукард, как существо с более гибким разумом, берется временно выполнять функции переходника-дешифратора. И в то же время, мы вместе постепенно учим нашего пернатого друга составлять у себя в голове такие «карты», которые были бы понятны и остальным.
А дальше началась ударная охота, перемежающаяся заходами на культивацию, здоровый сон, изучение окрестностей и эксперименты Алукарда. В какой-то момент я даже начал ловить себя на мысли, что мне нравится в Лакуне. А что?
Многоразовое питание, увлекательные прогулки на свежем воздухе, спортивная аэробика, профилактические процедуры по укреплению организма, просторные апартаменты и прекрасные виды. А ещё отзывчивый персонал и отсутствие связи с внешним миром, что особенно важно для качественного отдыха в любом санатории…
Прямо не кишащая смертоносными тварями первобытная земля, а самый настоящий Курорт, ёлки!
Поскольку текущий подход к охоте был гораздо более экономичен по времени, в сравнении с методом «брести куда-то в ту сторону», там кого-нибудь найдешь, я с помощью Кеши и Алукарда, начал составлять карту окрестностей. Опираясь на данные из книжки Марка Моисеевича, сразу начал наносить на неё месторождения полезных минералов и редких растений. Причем, как уже найденные, так и гипотетические. Пример: наличие каменистой почвы, водоема со стоячей, но при этом чистой водой, плюс ряд специфичных растений давали 95% гарантию наличия под илистыми отложениях на дне интересных минералов, используемых как гасители ряда алхимических реакций. В само озеро мы не полезли, так как там обитал четырёхранговый терос, но пометку сделали.
В другом случае, в неглубокой расщелине мы обнаружили выход пластов Уркрафта. Это исключительно твердый минерал чёрного цвета впитывает, словно «вибраниум», кинетическую энергию. До определенного предела. А после начинает нагреваться. Вещь полезная и дорогая.
— Так, а это что? — спросил я у Алукарда, заметив после очередной охоты рядом с водопоем красный металлический блеск в воде.
Хвост устремился в воду и, раскрыв шип на конце, аккуратно достал небольшой камешек.
— Это Фурорим. Плавится при низких температурах, а по базовым параметрам — до обработки прочнее стали. Солидная часть различных «великих» или просто фамильных клинков в древности делалось именно из этого металла. Такое оружие, помимо прочности, ещё и хозяев своих превращало в настоящих берсерков, не знающих страха и жалости, неутомимых, не чувствующих боли и не слабеющих от ран. Формируется в Лакунах в местах частых битв и сражений. То есть, равномерно раскидан почти всюду. Можно собирать, если увидим, лишним не будет.
— Смотри-ка, какая славная рощица! Это Суфрин! Амулеты из его коры используют как обезболивающее. Нужно обязательно сделать отметку на карте.
В итоге, чем дальше, тем больше выделанный кусок кожи, благодаря способностям Алукарда, заполнялся кучей мелких пометок, пояснений, звездочек и восклицательных знаков, обозначающих места, которые нужно обязательно разведать.
На пятый день наших охото-картографических вылазок мы увидели вдали большое облако пыли, гуляющее из стороны в сторону. И всё бы ничего, но сквозь него небо и землю соединяли множественные всполохи, похожие на молнии.
— Что это, Алукард? — удивился я.
— Стопроцентной уверенности нет, но надо сходить проверить… — заволновался он. — Если это то, что я думаю, тебе несказанно повезло! Не спеши! Вот молнии закончатся, тогда и рванём!
Рванули. Кеша летел над нами, направлял, чтоб не сбились с курса. Белка и Стрелка трусили чуть впереди. Мы с Дружком шли замыкающими.
Пыль вдалеке осела, открыв серое от зноя небо. И чем ближе мы подходили, тем меньше мне хотелось туда идти. Какое-то неприятное чувство выворачивало наизнанку внутренности. И вонь! Дикую вонь разносил по округе ветер! Пахло горелой плотью и шерстью.
А когда мы прибежали, перед нами предстало жуткое зрелище. На небольшом участке находились трупы теросов разных размеров и мастей, и разной же степени прожарки. Мелкие — обуглены в ноль, средние — в золотистой, мать её, корочке, крупные — в красно-коричневых, вздувшихся пузырями ожогах.
— Кто это их так? — подавленно спросил я.
— Не кто, а что! — возликовал Алукард и принялся плясать в воздухе. — Это аномалия такая! Нам «посчастливилось» присутствовать при формировании жилы Камня молнии!
Я извлёк из сумки книгу, подаренную Марком Моисеевичем, и нашёл: «Камень молнии (Фульгур) — окаменелость желтовато-серого цвета с прозрачными вкраплениями. Его жилы зарождаются при поражении теросов природными молниями. Чаще возникает рядом с Иллюзорными городами. Используется для усиления магии молнии».