– Значит, брать такси и ехать на берег, к лодка, – заключил "Хасан".
– Вы наивный человек, Хасан, – скривился Андрей. – Вашу лодку арабы наверняка прихватизировали.
– Нет, она на месте, я узнавать, – возразил моряк. И добавил, заметив недоумение европейцев: – По связи.
И вновь была ночь, море, лодка с тремя беглецами и пустынный берег, но уже в окрестностях Джибути. Впрочем, выбрать место для высадки оказалось непросто, и под вечер здесь немало покружил Молчун-"чайка". Причем когда лодка ткнулась в берег, к яхте, забравшейся далеко в 12-мильную зону, подлетел патрульный катер, и вооруженные люди сноровисто запрыгнули на явно контрабандистское судно. Тотчас оба остававшихся на яхте Молчуна прыгнули в воду с другого борта и через несколько минут появились в стороне в виде "дельфинов", игриво запрыгавших к берегу.
– Чего мы ждем? – нервно спросил Андрей у "Хасана", не спешившего покидать берег.
– Моих друзей. Пограничники здесь оказались резвыми, и им пришлось покинуть яхту.
– Они что, добираются до берега вплавь?
– Уже добрались. Вон бредут среди волн.
"Эй, Молчун, куда подевалась твоя ломаная речь? – шутливо поддел Молчун-1. – Ты нас демаскируешь перед этими русскими".
"А и пусть. Вряд ли они поверили в байку о бескорыстных арабских мареманах. Особенно глядя на ваши рожи висельников".
"А ты-то, "Хасан", давно в зеркало смотрелся? – ментально осклабились подельники.
– Удивительно ловко у вас все получается, – заметила Катя. – И возле Адена и теперь…
– Очень профессионально, – поддакнул Андрей, выразительно посмотрев в глаза Хасану. Но тот лишь пожал плечами и крикнул своим по-арабски:
– Погранцы вас заметили?
– Слава аллаху, нет. Им сейчас не до нас, ищут вовсю контрабанду!
– Пусть Аллах им поможет. А нам пусть пошлет шестиместный седан или шевроле с безъязыким сомалийцем.
– Я бы и на верблюда согласилась, – вздохнула Катя.
– Странные все-таки люди нас с тобой спасали, – молвила с досадой Катя, последний раз покрутив головой перед входом в пассажиронакопитель. – Так и не появились, не проводили нас.
– Да слава богу, – криво усмехнулся Андрей. – Но почему-то мне кажется, что они или кто-то от них вскоре появится у нас, в Москве. Может даже эти "кто-то" летят нашим рейсом.
– Не может быть! – запротестовала Катя. – Я предпочитаю верить в человеческую отзывчивость. Помогли же нам в этом консульстве с визами и билетами. К тому же среди наших попутчиков нет ни одного араба…
– Хорошо организованная преступность, Катенька, не признает границ и национальностей, – изрек Андрей банальную истину. – Их сообщниками могут быть люди любой расы, веры и социального положения. Например, вон та пара приличных упитанных французов нас исподтишка оглядела.
– Вот приметливый негодяй! – ментально возмутился плешивый "француз". – Вычислил нас влет.
– А для чего ты на них зыркаешь?! – вспенился "француз" сивокудрый. – Давно не видел? Или запал-таки на Катины обводы?
– Тогда уж не "запал", а "запали"… Или все-таки "запал"? То есть при разделе мне досталось больше чувствительности? Но не обводами она меня пленила, а самоотверженной душой. Так, кажется, называется по-русски человеческая сущность? Хотя и в обводах ее я стал, как ни странно, находить пленительность…
– Так может, стоило бы подменить не второго француза, а вот этого самого Андрея? И наслаждаться сейчас, а главное, потом Катиным обществом?
– Ну, не преувеличивай возможности гидран, даже и профессионально обученных. При полной имитации внешности невозможно скопировать характер и знания разумного существа. То-то растерялась бы Катя в обществе этакого "Андрея"…
– Хм-м, а все-таки жаль… Уж очень она самозабвенна в сексе…
– Мадам и месье, – обратилась к пассажирам появившаяся на входе в галерею чуть улыбающаяся стюардесса. – Прошу следовать за мной, к самолету. Напоминаю, что мы летим по маршруту Джибути-Каир-Париж. Кто ошибся рейсом, еще не поздно это осознать.
– Юморная у нас проводница, – вполголоса заметил Андрей. – Пожалуй, с ней в полете мы не соскучимся.
– Правду говорят, что мужики падки на баб в униформе, – съязвила Катя. – А уж если они фривольны…
– Что ты, что ты Катенька, – сдал назад кавалер. – Бог с ней, этой униформисткой, сяду у окна и буду обозревать геологические детали пейзажа с высоты в семь тысяч метров…