– Вопросов не имею, – ответил Везунчик-Мостобой. – Давно пора этого гада замочить. Сколько он наших прогрессоров погубил! Да и вся Гея из-за него сверху донизу переворошилась!
– У меня есть вопрос, – неожиданно для себя встрял 52-Б/7. – Ведь на Гее полно прогрессоров. Почему нельзя поручить устранение им?
– У данного резидента есть ментальные характеристики всех прогрессоров, действующих и действовавших на Гее, – сморщился Сорвиголова. – Ни одному из них к предателю не подобраться. Исключение составляет лишь Мостобой, чья ментаграмма по неясным причинам записана лже-резидентом с искажениями.
– Значит, кто-то из наших в его окружении все же есть, – сообразил Молчун, – раз мы располагаем такими сведениями?
– Был, – кратко ответил Сорвиголов. – Теперь уже нет.
– Да-а, – нервно передернул щупальцами 52-Б/7. – Ну и гад… Но у меня еще есть вопрос: ведь нас обучали на последнем курсе новейшей методике маскировки своей ментаграммы путем наложения ментаграммы реципиента…
– На это мы тоже возлагаем большие надежды, хотя вы ведь знаете: полной гарантии маскировки она не дает. Еще плюс: во времена обучения этого резидента в нашей Школе об этой методике никто не имел еще представления. Еще вопросы есть?
– Вопросов больше не имею, – приглушенно рявкнул Молчун.
– Что ж, действуйте, – подытожил инструктаж представитель Центра. – Думаю, вы осознали, что от успеха вашей миссии зависит весь ход дальнейшего прогрессорства на весьма перспективной планете. Экс-резидент, выстраивая свои эгоистические интересы, вполне может заменить прогресс на регресс на долгие-долгие годы. Прямо отсюда вы траспортируетесь на собственный гиперпространственный бот и немедленно стартуете к Гее. Связь кратчайшая по прибытии на ее орбиту и после этого молчок. О выполнении задания мне доложат другие. Подробности же, надеюсь, расскажете вы, по возвращении. Интересно, какое имя Вам, 52-Б/7, предложит Совет после этого акта?
Глава первая
в которой понятие "везучести" подвергается большому сомнению
Всем давно понятно, что путешествия сквозь большие пространства страшно докучливы. Поэтому их желательно проводить либо во сне, либо в виртуальной "реальности", либо суметь заполнить индивидуально- и общественно полезным трудом. Впрочем, можно сочетать все три подхода, чем Мостобой с Молчуном и занимались – так что даже на обычный треп времени уже не оставалось. Разве что самую малость…
– Все же где ты с ней познакомился?
– На ее сольном концерте, в аквапарке. Ты ведь там бывал?
– Пару раз, правда, на выступлениях других звезд. По мне там слишком тесно, суетливо и все искусственно. Проще смотреть по визору.
– Проще, это да. Только уж приключений со звездами не жди.
– И все-таки как ты исхитрился?
– Я же говорю, повезло. Там над стеклянной стеной, что огораживает сценическое пространство, свисали отдельные ветви. Теперь их уж нет, сейчас за этим следят, но несколько лет назад они были. Я сразу прикинул, что если резко выпрыгнуть к ветке из воды, то можно дотянуться и в рывке кувыркнуться через стену в их бассейн. Так эта мысль во мне и засела. Вместе с грезами о Леллинн.
Я тогда почти не пропускал ее концертов и знал наизусть все номера – вплоть до последовательности движений, изменений окраски и форм, ментальных переливов и заклинаний. Более того, в своем бассейне я пытался повторить эти номера, до тонкости оттачивая каждое движение, контролируя их по визорной записи. Петь я, конечно, не брался, но движения освоил вполне. Особенно нравилось мне то соло, где она в образе манты заклинает своего неверного возлюбленного прийти к ней, согреть своим телом, слить с душой душу… Мне казалось страшной несправедливостью, что этот тип ее не слышит, а если слышит, то не спешит утешить. В то время как мои душа и тело так и рвутся на призыв божественной манты…