Однако вслух он сказал:
– О чем речь, Владимир Борисыч? Я уже и не помню ничего…
– Чтобы ты и не помнил? Это за гранью фантастики. За то и держим. Понимэ?
– Чего тут не понять. Пойдем уж, а то в очереди настоимся.
Очередей в кремлевской столовой персонал, конечно, не допускал. Тем более что Марина договорилась с подавальщицами, и зарезервированный ею стол уже заставлялся тарелками.
– Здравствуйте, Андрей Витальевич, – радушно приветствовала она "Колодина". – Делайте скорее свой заказ девушкам, пока они нас обслуживают.
– Да какой там заказ… Пусть несут все то же, что и вам. Мой желудок пока и гвозди переваривает.
– Завидую. А я вот время от времени вынуждена сидеть на диете, иначе мужчины перестают вслед смотреть. Но не в данный момент, не беспокойтесь.
– Ваша сексапильность видна невооруженным взглядом, – галантно сказал Молчун и осекся под изумленно-негодующим взглядом женщины.
– Ты иногда ляпнешь, так ляпнешь, Колодин, – с хохотком сказал Адашев. – Хоть стой, хоть падай. Нахватался в "Космосе" с путанами…
– Простите, – сконфуженно поник Молчун. – Оговорился.
– Проехали, Андрей Витальич, – великодушно нивелировала ситуацию Марина. – Садитесь, поедим да поговорим.
Первые минуты они, впрочем, перебирали пустяки: что в столице произошло пикантного да куда можно сходить вечером. Но после пика насыщения разговор стал более содержательным и лично для Молчуна опасным.
– Вам ведь, как и всем, папа поручил подумать над кандидатурами приемлемых претендентов на должность президента? – прямо в лоб спросила Марина. – Вы что-то надумали?
– Думал много, – стал мямлить "Колодин", – но подобных Вашему отцу харизматичных лидеров не обнаружил. Не считая, конечно, оппозиционеров различного толка.
(Тут надо сказать, что Молчуны, в самом деле, прозондировали много действующих политиков России, но достойных перехватить власть у клики Лося и не свалиться в какую-нибудь крайность вроде большевизма, пока не нашли. Впрочем, забрезжил один вариант…).
– Что ж это такое? – загорячилась Марина. – Все, все говорят одно и то же: нет подходящего лидера, стоящего на позициях демократии! Притом, что на слуху несколько сот политиков, авторитетных бизнесменов, депутатов, наконец… Этак мы до журналюг или артистов доберемся, как в Америке?
– Вряд ли у нас до этого дойдет, – поспешил успокоить дочь президента "Колодин". – Наши демократы выросли все на советской почве и потому генетически склонны к авторитаризму. В этом смысле они полностью соответствуют народу, который пытаются представлять. Идеальным президентом для России был, конечно, Ваш отец. Жаль, что к нему привязались болезни, да и срок этот никчемушный подоспел…
– Это тоже все говорят, Вы не оригинальны. Меня интересует существо вопроса: кто достоин сменить отца без перекоса генеральной демократической линии? Про Вас идет молва, что Вы весьма умный человек. Но где результат ваших аналитических усилий? Или мне тоже стоит Вас сменить, как многих до Вас на этом посту?
"Вот докопалась, змея, – запаниковал Молчун. – И ведь сменит, в момент. У нее не заржавеет… Придется сдать ей нашу находку".
– Есть на самом деле один кандидат, – начал он робко, – только Борис Николаевич с ним с некоторых пор в контрах…
– И кто же он? Не тяните, не люблю…
– Думаю, что он самое то. Это всем известный и очень популярный в недавнем прошлом демократ, но с автократическими методами руководства. Многие нынешние функционеры государства клевали у него с ладони…
– Вы на Собчака намекаете? – взвилась Марина. – Да он по уши в дерьме после выборов питерского губернатора! Чудом во Францию успел сбежать, иначе точно насиделся бы у нас в "Матросской тишине"…
– Он то, что надо. Кампания против него была сфабрикована и толковым журналистам ничего не стоит ее разоблачить. Из этого скандала он выйдет еще более популярным. А упоминавшиеся функционеры до сих пор не скрывают, что всему научились у него и безропотно признают его первенство. В итоге он легко победит на выборах и, несомненно, продолжит демократический курс.
– Но папа, правда, его сильно недолюбливает…
– Ваш отец пристрастен, как и каждый человек. Но он давно в политике и может пойти ради дела наперекор своим чувствам.
– Он полная противоположность Бориса Николаевича, – глухо сказал Адашев. – Паршивый сноб, европейский низкопоклонник и бабник. Сидел бы себе во Франции да писал мемуары…
– Именно он легко победит и большевиков, и социалистов и лужковцев, – упрямо повторил Молчун, уже понимая, что лишился сейчас козырной карты и обрек Собчака на гибель.