Альтернативой было только вселять детеныша в тело какой-нибудь рыбы. У последнего был жирный минус — у рыбы уже есть свои побуждения и инстинкты, и вселение в неё метаморфа не заставит их испариться. В конце концов, детеныш же пока ничего не соображает.
Кончится это тем, что Лидии придется гоняться за той рыбиной, в которую она его заселит.
— Тьфу! — метаморф при этой мысли сплюнула в океан кипящей кислотой. Выбор был сделан.
Повернувшись в сторону Цветка-локатора, Лидия сосредоточилась, создавая нечто сродни коридору… лакуне в её ментальном поле, куда моментально устремился разум детеныша. Уже вскоре, рефлекторные телодвижения Цветка-локатора замерли, как по команде.
У нервной системы её творения появился новый хозяин. Жаль только, пока бестолковый, как новорожденный котенок.
— Не хотела придумывать тебе имя до встречи с Виктором, — проворчала Лидия, разглядывая свою, получается, правнучку.
Детеныш метаморфа пошевелила многочисленными щупальцами, словно испытывая свои возможности. Её разум осторожно коснулся сознания Лидии, и тут же отпрянул, словно от удара током. Лидия ощутила смутное чувство родства, и отблески чужого, восторженного испуга.
— Раз сидишь в Цветке, то имя тебе тоже нужно придумывать цветочное, — строго сообщила ей Лидия, — Роза отпадает… а то знавала я одну Розу, чтоб она провалилась, маньячка. Из-за неё все наши проблемы.
— В общем, будешь пока Лилией, — подытожила метаморф, в ужасе прикидывая, как будет воспитывать свежее пополнение в таких условиях. Впервые за все время, метаморф родился не как детеныш человека, и не рос в облике человеческом. Всё это обещало Лидии просто гору проблем, к которой она пока даже не знала, как подступиться.
Самой большой проблемой пока было то, что имя детеныша отличалось от её собственного всего одной буквой.
Лилия встретила известие о том, что она более не безымянный детеныш, радостно откупорив клапаны с водородом внизу надводной платформы. Вырвавшийся под огромным давлением газ на выходе раскалился до огромной температуры и в считанные мгновения, загорелся.
Фонтан огня поднялся на высоту нескольких десятков метров, и похоже, был виден даже из космоса. Об этом мимоходом подумала Лидия, меланхолично отряхивая свой панцирь, прокоптившийся до обгорелой корочки.
По крайней мере, теперь она не будет скучать до получения сигнала с орбиты. Последнее должно произойти с минуты на минуту.
Глава 13. Селедки в банке
В ярко освещенной синим светом комнате стоял полупрозрачный купол из магического стекла, у стенок которого столпились двое. По крайней мере, с одной из сторон. Что касается другой стороны, то там сейчас кое-кто вовсе даже лежал, безжизненно раскинув все конечности разом, включая щупальца.
— Выходит, это из-за этого чуда-юда такая шумиха? — спросил у своего убеленного сединами коллеги молодой маг. Они оба были одеты в серебристые мантии, вдоль рукавов которых шла вязь характерных черных символов, стилизованных в виде расходящихся в разные стороны стрел. Принадлежность магов к тому или иному Дому традиционно определяли именно по ней, отсюда и пословица: «Встречают по рукавам, провожают по уму».
Сейчас, впрочем, во всей округе членов всех прочих Домов не было видно уже сотни лет, так что вязь на рукаве все более становилась указанием на профессию, не более.
«Раздвигающие границы известного», «мудрецы», «ученые» — и прочая, прочая. Названий для их рода занятий было столько же, сколько существовало Домов. Не упоминая о том, что даже в составе некоторых Домов были семьи, говорящие на разных языках, что ещё больше усложняло дело.
Ученых Союза миров не объединяло почти ничего — ни принадлежность к единому Дому, ибо они встречались в каждом из них. Ни участие в общих объединениях, вроде Гильдий — Союз миров всегда ревниво следил за кружками по интересам, и стремился их прихлопнуть, пока не вышло чего.
Объединяла их, лишь приверженность магонаучному методу, да любовь к неизведанному. Конечно же, они не могли упустить шанса изучить новый вид человека… если это был человек, а не нечто совсем иное?
Они даже слегка надавили на недовольные семьи, которые требовали непременно крови, и плевать на науку.
— Шумиха ещё даже не начиналась, — философски заметил седовласый маг, потерев гладковыбритый подбородок. Взгляд его был направлен на мутное магостекло, за которым можно было разглядеть смутные очертания чьей-то фигуры, — Просто чудо, что мы успели зарегистрировать подопытного раньше, чем получили запрос от этого непредсказуемого Анаака. Чтоб ему пусто было, хрычу старому!
— У нас всего три дня теперь, мастер Эбетт? — его ассистент тут же понял, к чему ведет старший маг.
— Да, — коротко буркнул тот, — Потом придется возвращать подопытного семье Анаака Древнего, в целости. Если тело за эти три дня не придет в совершеннейшую негодность, конечно. Кхем.
— Значит, отпуск отменяется? — вздохнул ассистент, — Придется плотно поработать.
— Ну, ещё бы, — раздосадовано отозвался старший маг, сам не слишком довольный перспективой, — Какая муха его укусила, что выложи ему всё, да положь? Вот же, с грязи в князи. Ещё вчера его внучка Ниола торговала продуктами магического растениеводства, а уже сегодня она заставляет бегать туда-сюда целого магистра, как будто мне больше всех надо.
— Говорят, там устроила форменную истерику её племянница, которую недавно вызволил из плена покойный Велерис, — припомнил ассистент, — Требовала это существо, кхм, назад.
— Велерис, — пробормотал маг, — Который стал «покойным», как раз, милостью нашего подопытного. И девица, которой только сегодня вручили-таки, артефакт для колдовства без печатей? Возникает закономерный вопрос, у кого она находилась все это время в плену, и чем она там занималась, хе-хе?
— Вы намекаете на щупальца подопытного, шеф? — с ужасом от собственной догадки пробормотал ассистент, растянув на лице неуверенную улыбку. Что хорошо было в его начальнике, так это то, что тот не был ханжой. Он предположения ученика, сколь угодно пошлого, он точно бы в страшный гнев не пришел.
— Женщинам, Илиас, — голосом умудренного опытом старца, произнес старший маг, — Иногда требуется больше, чем отпущено мужчине природой. Обычно, правда, они справляются стимуляторами потенции и, кхм, разными приборами.
— Некоторым, похоже, нужны для этого щупальца, — подвел итог ассистент, с иным выражением на лице взглянув сквозь магостекло на подопытного, — Даже не знаю, что теперь думать. Форма их и размер, как бы, намекают на возможность нецелевого использования…
— Век живи, век учись, — философски подытожил мастер Эбетт, после чего огляделся по сторонам, — Ладно, Илиас, поставь-ка нам кофе. Немного передохнем, а потом приступим к делу.
— Сейчас, — живо откликнулся молодой маг, направившись в сторону другой комнаты в магической лаборатории, служившей им небольшой столовой — и комнатой отдыха, в некотором роде.
Однако не успел он коснуться ладонями дверной ручки, как по всему его телу пробежала невидимая дрожь.
— Ч..что? — удивился он, едва не споткнувшись на ровном месте от внезапной слабости. На короткий миг тело зажило своей жизнью, перестав слушаться приказов из головы. Такое ощущение было для Илиаса Роволло, талантливого мага и ученика не менее талантливого магистра, полностью внове. На мгновение он заподозрил наставника в каких-то магических шалостях, но тут же выбросил эту глупость из головы.
Даже если наставник и попробовал бы учудить подобный трюк, Илиас не мог пропустить колебания магической энергии мимо своего внимания. Магическое зрение ученых, о чем они редко распространялись, имело свойство регистрировать происходящее и сохранять данные объективного контроля для просмотра и передачи. Что бы не происходило сейчас с его организмом, наставник не имел к этому никакого отношения.
— Уч-читель… — едва слышно попытался Илиас позвать на помощь, судорожно вцепившись в дверную ручку, но к его ужасу, собственная гортань перестала ему подчиняться.