Тот самый, когда Илиас осведомлялся у наставника, есть ли у купола телепатический слой защиты. И тут такое дело — по хрустальному набалдашнику посоха как раз сейчас, очень ме-е-едленно бежала сетка мельчайших трещин. Анаак продолжал ухмыляться с предвкушением, словно кот при виде полной крынки сметаны, так что я почти уверился в том, что нахожусь рядом с бомбой, отсчитывающей последние тики. И легкий ментальный зуд у меня в затылке, сейчас был к месту.
Удивив молодых магов резким движением, я распластался на земле плашмя, и удалил себе все органы слуха, зрения, обоняния, и вообще всего, что только и могло вызвать у меня сенсорную перегрузку. Человеческое сознание во мне отступало на задний план. Чтобы без потерь пережить то, что ждало этот несчастный остров в ближайшие секунды, нужно было иметь разум прямолинейный и простой, как железный лом. Каковой имелся у детей Ахуда.
— Уже скоро, — со зловещим блеском в обсидианово-черных глазах пробормотал Анаак, не обращая внимания на непонимающие взгляды магов.
Набалдашник посоха в его руках неожиданно разлетелся с хрустальным перезвоном. То, что скрывалось внутри защитного купола, внешне было похоже на ещё живой человеческий мозг — только крохотный и пульсирующий, как бьющееся в груди сердце. Сейчас он был похож на новорожденного младенца, набирающего в легкие воздух для первого крика.
И спустя секунду, к ужасу магов, он раздался.
Только я пребывал об этом в счастливом неведении. О том, что вокруг меня происходит какая-то чертовщина, мне сказала только неожиданно пропавшая подо мной земля. Меня несло по воздуху долгих несколько секунд, прежде чем со всего размаху втемяшить во что-то твердое и острое, навроде скалистого выступа.
Именно этот момент я выбрал, чтобы перестать притворяться мертвым метаморфом, и отворил глаза, по миллиметру слезая с каменного выступа, на который меня нанизало, как бабочку иголкой. Вокруг творился какой-то сюрр.
***
Лидия. Метаморф, видавший виды.
— Эк там его приложило, — пробормотала Лидия.
Кого «его», метаморф точно сейчас сказать не могла. Однако чутьё явственно указывало, что внук находился в эпицентре телепатического взрыва, так что ему точно должно было показаться небо с овчинку. Если там был кто-то ещё, то метаморф ему соболезновала.
— У-у-у, — откуда-то снизу прогудели, то ли утвердительно, то ли до сих пор пытаясь прийти в себя после отдаленного эха взрыва. Лидия умилилась.
Её внучка уже научилась произносить слово «Да!», и опытным путем выяснила, что от бабули далеко не убежишь. И не только потому, что та заботливо привязала себя к ней щупальцем. Впрочем, не суть важно. Она планировала уже скоро отгрузить стотонный подарочек папаше, и творящаяся вокруг свистопляска совершенно этому не способствовала.
— Ну, почему? — раздосадовано пробормотала Лидия, — Почему всякий раз, когда я встречаю магов, они творят какую-то дичь!?
Увидев, как разверзаются затянутые тучами небеса, и с них сходит белый сияющий провал в пустоту, метаморф словно вернулась в старые добрые времена — когда она ещё ничегошеньки не понимала, и о сути тех или иных магических явлений узнавала, только в них наступив. Разлом прямо в небесах был из той же категории, и при одном только взгляде на него, вопросы у Лидии только множились.
Хотя, главным из них был только один: «Кому настолько надоело жить, что он решил целенаправленно разрушать ткань миров?». Да и тот уже содержал в себе половину ответа.
— Маги, чертовы маги! Вечно им неймется, — рыкнула Лидия, лихорадочно озираясь по сторонам. Её чутьё просигналило, что неприятностей на её голову только что прибавилось. И затянувший половину небес Разлом был не самой большой из них. Наверное… а то уж больно крупным он был.
— Да … оно всё конём, — в сердцах воскликнула Лидия, когда к месту действа подтянулось ещё одно действующее лицо. Если до этого метаморф ещё могла позволить себе пребывать в благодушном настроении, когда даже расколовшая половину неба трещина была лишь очередной причудой природы, то теперь всё становилось серьезно.
Морская поверхность резко взбурлилась, словно из глубин океана поднималась циклопическая волна, играючи способная закрыть собой небольшой прибрежный город. Метаморф покрепче вцепилась в Лилию, но та не стала творить глупостей, и лишь слегка балансировала, чтобы оставаться на поверхности воды. Их общий взгляд был прикован к исполину, поднимающемуся из глубины. Хотя, Лидия была полностью уверена в том, что ещё секунду назад тот был в другом месте. Возможно, за сотни километров от места событий.
Впрочем, для настолько могущественного Зверобога мгновенное перемещение — вещь обыденная.
Поднявшийся на поверхность исполин, казалось, мог опереться нижней частью своего туловища о самое дно океана, и пока Лидия нервно подсчитывала его примерную длину в километрах, медленно двинулся в сторону Разлома.
Сложно было судить, какому виду принадлежало это существо до того, как переродилась в облике Зверобога. Он выглядел, как гигантская каракатица обсидианово-черного цвета, заключенная со всех сторон в панцирь. Единственной частью тела, не защищенной броней, была тускло фосфоресцирующая белым цветом голова, окруженная ореолом из тысячи длинных и цепких щупалец, как у осьминога. С позиции Лидии, глаз Зверобога было не разглядеть, однако яркие оранжевые отблески на потемневшей поверхности океана, как от мощных иллюминаторов, говорили сами за себя.
Вопреки ожиданиям, Зверобог никак не отреагировал на присутствие совсем неподалеку от него аж целых двух метаморфов. Не одарив их и взглядом, исполин медленно и непоколебимо поплыл в сторону рассекшего небеса Разлома. К тому времени, исполинская трещина в небе превратилась во всепоглощающую черную дыру, пожирающую внутри себя всё: волны, ветер… саму материю. С поверхности океана вертикально вверх, игнорируя законы гравитации, пролилась струя воды, чтобы исчезнуть в Разломе, словно в гигантской прорве.
Лидия не знала, сколько бы заняло времени, чтобы Разлом вычерпал весь океан на планете. Обычно она не сталкивалась с явлениями, требующими божественного вмешательства, однако происходящая сейчас чертовщина однозначно под эту категорию подпадала.
Бесчисленные щупальца Зверобога устремились вперед, и коснулись краёв Разлома своими кончиками. Даже со своего места, метаморф могла ощутить охватившую Зверобога дрожь напряжения. Его огромные щупальца шевелились, словно выполняли какую-то работу уже с изнанки. Там, где начиналось измерение энтропии, а привычные законы реальности сменял первозданный Хаос.
— Да стой ты! — отчаянно воскликнула Лидия, когда ни с того ни с сего, детеныш зашебуршилась. По счастью, Лилия не попыталась по глупости сунуться исследовать Разлом вслед за Зверобогом. Не попыталась она и попробовать самого Зверобога на вкус. Просто устроилась на поверхности воды чуть поудобнее. Однако и это движение чуть не заставило многочисленные сердца Лидии остановиться от стресса.
Как объяснить детенышу, что лучше всего сейчас замереть и не отсвечивать!?
Волна адреналина прошла по всему телу метаморфа, разом превратив её в машину, разум которой подчинен единственной цели. Обычно для Лидии этой целью было бескомпромиссное уничтожение врага. Присутствие же настолько опасной твари, как Зверобог, в непосредственной близости от детеныша лишь подливало масла в огонь. Сейчас он занят Разломом… а что случится потом? Не лучше ли устранить угрозу сейчас, пока он отвлечен?
Глаза метаморфа вспыхнули алым, как раскаленная в кузнечном горне сталь. Её гортань затрепетала, издавая неслышимый человеческим ухом звук, разносящийся по округе. В сознании Лидии сама собой возникла полная картина всего её окружения, на километры вокруг. Щупальца метаморфа взметнулись на сотни метров в воздух, и с молниеносной скоростью вонзились в воду, подобно гарпунам.
Окружающая живность чувствовала неладное и всячески стремилась убраться из опасного места. Впрочем, не все обитатели моря были расторопны, и Лидии хватило бы их с лихвой. Сейчас она особенно остро ощущала разницу в весовой категории между собой и потенциальным противником. Именно это она планировала исправить.