АЛЕКСАНДР СЛЕМЗИН
МЕТАМОРФОЗА
Рассказы. Новеллы
Иллюстрации Анны Ходыревской
Произведение публикуется в авторской редакции
© Александр Слемзин, 2014
© Иллюстрации. Анна Ходыревская, 2014
© Издание, оформление. Animedia Company, 2014
Slemzin, Aleksandr: Metamorfoza (Rasskazy, novelly),
1 vyd. Praha, Animedia Company, 2014
ISBN 978-80-7499-037-3 (online : epub)
Оглавление
Перекресток
Музыкальная шкатулка
Тётя Шура
Метаморфоза
Эликсир любви
Философское открытие
Шаровая молния
Двойник Цезаря
Высшая ошибка
Национальная черта
Перекресток
Зима в тот год в Европе выдалась невероятно холодная и снежная. Я имею привычку ездить по местам, где редко ступала нога туриста, и занесло меня в какую-то австрийскую глубинку рядом со Швейцарией. Взбираясь на своем автомобиле по горам, оказался я вечером в горной расщелине, где стояло два небольших дома, один из которых был маленьким горным отелем. Называлось всё это хозяйство «Die Kreuzung», что-то типа «Перекресток».
Подъехав к отелю, уставший от езды по горным перевалам, я имел лишь два желания: поесть и поспать. Второе было серьезнее и, положившись на Волю Божью, я вступил в этот австрийский микромир, затерянный в Альпах. Именно здесь я стал невольным свидетелем пересечения человеческих судеб.
Но тогда об этом и не подозревал.
Меня встретил седой и кругленький австриец, лет шестидесяти, который говорил и по-чешски. Что оказалось для меня большой удачей, так как, не имея предрасположенности к изучению языков, из иноземных освоил лишь чешский.
Хозяина отеля звали Ян, и знание чешского объяснилось очень просто: его мать была чешских кровей. Выглядел он очень импозантно. Красно-зеленая жилетка сидела на его животике как влитая. Но самое большое своеобразие его внешности придавали какие-то сюрреалистические седые бакенбарды и картуз. Такое я видел лишь на фото девятнадцатого века. При этом австриец не был каким-то музейным героем, а выглядел весьма современно. Создавалось внутреннее ощущение, что просто путешествуешь во времени.
Австриец разместил меня в отеле из четырех номеров. Комната была под стать хозяину обставлена антикварной мебелью, которая при этом была очень удобна и функциональна.
Ян приготовил мне какие-то очень вкусные колбаски с перчиками. Хлеб он научился печь у одного проезжавшего болгарина. Отведав этих яств и от души поблагодарив сердечного австрийца, я упал в постель и провалился в сон. Во сне отдаленно слышал какой-то шум, но сил открыть глаза и вслушаться не было.
Разбудил меня солнечный луч, гуляющий по моему лицу. Двухнедельные пурга и снегопады, похоже, закончились. С первого этажа из столовой доносились какие-то невероятно вкусные запахи. Я умылся и очень быстро спустился вниз.
Австриец видимо имел призвание кормить людей. Какие-то чудо булочки-пампушки таяли в моем рту с невероятной скоростью, что очень радовало радушного хозяина, он улыбался, от чего его бакенбарды ходили ходуном по всему лицу. Туда-сюда.
После завтрака он сообщил мне две новости. Ночью в отеле появилась еще одна постоялица – молодая женщина, тоже русская. И вторая новость была более серьезной, в нескольких местах с гор сошел снег, и дороги к отелю блокированы, самое малое на неделю.
Хозяин предложил съездить на его машине к перевалу, где сошла одна из лавин. Мы сели на какое-то подобие нашей «Нивы», но более проходимое и комфортабельное. Оказалось, что ночной привал станет моим временным домом не на одну ночь.
Ян рассказал, что чрезвычайные службы уже приступили к расчистке завалов. Такое, он помнит, было лет сорок назад, когда он был еще молодым.
Сверкая неподдельным радушием, австриец успокаивал меня, пока мы ехали ко второму перевалу, который тоже оказался погребен под тысячами тонн снега, что провианту у него хватит на год жизни вдали от мира. А денег возьмет лишь половину… Либо, если выяснится у страховой компании, что он получит компенсацию за чрезвычайное происшествие, то в этом случае он с нас, меня и моей соседки, не возьмет ни евро. Так, неспешно беседуя, мы вернулись в отель.
Хозяин растопил в столовой небольшой камин. И, уютно устроившись в плетеное кресло качалку, я погрузился в чтение, радуясь в душе такому вынужденному затворничеству. Неожиданно появилась возможность вдоволь заняться литературой, благо книги с собой были. Меня радовало это горное местечко, где можно спокойно написать несколько рассказов. Замыслов в голове бродило множество. Идеальней варианта и придумать невозможно. Так, читая «Идиота», незаметно для себя я задремал.