— И тем не менее, — продолжал директор. – Он всегда умел не только любить, но и сопереживать. Не эмпат, конечно, но определенные способности у него всегда были.
— Вы хотите сказать, что Гарри выступил чем‑то вроде проводника человеческой любви? – спросила Тонкс, посмотрев на Ремуса, который во время всего разговора обнимал ее так крепко, словно боялся, что она может исчезнуть.
— Да, — просто ответил директор. – Мало кто из людей может испытывать сильные положительные эмоции, глядя на любовь со стороны, а Гарри может. При этом он сам любит. Он способен полюбить даже того, кто был ему неприятен, — Альбус бросил еще один короткий взгляд на Снейпа. Тот только скептически хмыкнул. – Это величайший дар. Дар, которого всегда был лишен Том Реддл.
— Сила, о которой он не подозревал, — пробормотал Снейп.
— Именно, — согласился Дамблдор.
— Заклинание Чистой любви основывается на том, что человек, произносящий его, делится своими положительными эмоциями с другим, — медленно произнесла Гермиона.
— Он и поделился, — хмуро произнес Снейп. – Только эмоций было слишком много. Темный Лорд действительно просто не смог выдержать их. Кстати, что с ним случилось? Я что‑то не видел тела…
— Не знаю, — признался Гарри. – Он вроде как развоплотился.
— Невероятно, — выдохнул Сириус. – Того, кого все боялись столько лет, победили заклинанием из учебника за первый класс.
В комнате снова повисло молчание. На этот раз его прервала Тонкс:
— Не мог бы кто‑нибудь объяснить мне еще вот какую вещь: почему я и профессор Снейп живы?
— А ты что, тоже?.. – начал было Сириус, но так и не смог закончить фразу. Это было и не нужно. Тонкс утвердительно кивнула.
— Я помню, как одно из проклятий совсем меня вырубило, — ее взгляд затуманился, пока она вспоминала. – И я помню, что потом я поднималась куда‑то ввысь. Это было так странно. У меня не было мыслей, я не осознавала себя как… себя, понимаете? Я была словно облаком: легким, воздушным, не знающим никаких проблем. Это было так… правильно.
— И что потом? – хрипло поинтересовался Снейп, узнавая в этом описании свои собственные ощущения.
— А потом была такая яркая вспышка, которая словно остановила меня. И я вспомнила, что смерть абсолютно не входит в мои планы, ведь Ремус… — она осеклась, слегка порозовев. – Я хочу сказать, — она посмотрела на оборотня, — я поняла, что не могу оставить его.
Люпин улыбнулся и поцеловал Тонкс в висок на глазах у всех, хотя раньше никогда себе этого не позволял.
— Другими словами, — подвел итог Дамблдор, — тебя вернула к жизни твоя любовь.
— Но почему только я и Снейп? – с вызовом спросила Тонкс.
— Правильнее будет спросить: при чем здесь вообще Снейп? – перебил Сириус. – Можно подумать, он кого‑то любит.
Ответом ему было дружное возведение глаз к потолку, потому что из присутствовавших в комнате Блэк, пожалуй, оставался единственным, кто еще не понял, что к чему.
— Там, у стен Хогвартса, — продолжила Тонкс, словно ее и не перебивали, — осталась куча ребят из аврората. Я их знала: им тоже было кого любить. Почему они умерли и не воскресли?
— Чтобы ответить на этот вопрос, мне думается, нам нужно получить ответы на два других, — тихо сообщил директор. Он казался очень уставшим, но был намерен довести беседу до конца. – Во–первых, Северус, как все происходило для тебя?
— Примерно так же, как и у Тонкс, — зельевар решил не вдаваться в подробности.
— Хорошо, — директор кивнул. – Мой второй вопрос ко всем очевидцам: кто‑нибудь еще видел эту вспышку?
Послышалось дружное «Да!», а Гарри уточнил:
— Эта вспышка возникла, когда я произнес заклинание.
— Другими словами, это был мощнейший выброс силы. И силы не какой‑нибудь. Силы любви, которая вырвалась из души Гарри. Думаю, этим объясняется и его истощение, и исцеление полученных от Волдеморта ран, и воскрешение Тонкс и Северуса, — сообщил Дамблдор. – Гарри выпустил гораздо больше силы, чем было необходимо для уничтожения Волдеморта.
— Я все равно не поняла, — призналась Тонкс.
— Я тоже, — кивнул Сириус.
— Я тоже ничего не понял, — Гарри растеряно переводил взгляд с Дамблдора на Снейпа, который казался вполне удовлетворенным объяснением. Удовлетворенным, но не довольным.
— Полагаю, — подала голос Гермиона, — все дело в том, Тонкс, что Гарри просто не знал никого другого из погибших, чтобы удержать их в этом мире.
— Но он знал Мэндела! – возразила Тонкс. Снейп вскинул на нее вопросительный взгляд. – Я видела его тело. Он погиб.
— В таком случае, вывод может быть только один, — недовольно проворчал Снейп, хотя даже Сириусу стало понятно, что недовольство это напускное.