Мне казалось, что с первых слов догадаются, что я – подменыш. Но пожилая тетка рядом со мной ни о чем таком не думала, а просто тянула меня за руку с кровати. Я вырвала руку, слегка шлепнув ее по предплечью.
– Не хватай меня, я сейчас встану.
Я помнила, что тело здоровое, но первый шаг мне дался нелегко. Казалось, что все мышцы в ногах окаменели, я пошатнулась и чуть не упала. Тетка подхватила меня и усадила опять на кровать с сероватым несвежим бельем.
– Давайте уже одеваться, леди.
На ней было засаленное до невозможности суконное платье ниже колена, но не в пол. Сверху серый передник с пятнами.
Пока я сидела, она натянула на меня толстые вязаные чулки из колючей шерсти и кожаные туфли. Ноги у меня как палки, тощие, аж синеватые, груди еще нет совсем. Потом тетка стянула меня с кровати и, поставив рядом с собой, ловко, прямо на ночную рубашку, надела тяжелое суконное платье, зашнуровала его на спине и сверху – меховую неуклюжую безрукавку на завязочках. Не могу сказать, что это меня сильно согрело. Я с интересом осматривала свои руки, а в душе поднималась волна восторга: я могу ходить! Я больше не прикована к креслу! Господи, спасибо тебе, если ты есть! Не знаю, кто там у меня был под видом ангела, но и тебе – спасибо!
А руки были детские, худые, с тонкими аккуратными пальчиками. И очень нежной кожей на ладонях. Красивые руки. Нужно бы узнать, как зовут женщину. Тут мне повезло. Из-за двери кто-то крикнул: «Дага, иди забери завтрак!»
Тетка оставила меня в покое и вышла в коридор. Я осмотрелась: каменная комната, узкое окно, как бойница. Стекло покрыто изморозью и часть ее подтекает каплями прямо на подоконник. Кровать с двумя подушками, не слишком теплым одеялом и сероватым грубым бельем. В стену вмурован камин. Он не топится. Рядом с ним стоит низенький стульчик со спинкой. Плохо обработанное дерево, даже трещина на сидении. Ближе к окну дощатый стол и на нем грязная миска с остатками непонятно чего. Хлебные крошки и глиняная кружка с запахом кислого вина.
Ненормальные, что ли? Ребенка вином поить!..
Вернулась Дага, выставила с подноса на стол миску с каким-то месивом, но хоть горячее, прямо парок над ним, кусок серого ноздреватого хлеба, сунула мне в руку большую неудобную ложку и, поставив на стол кружку с горячим напитком, стала сгружать грязную посуду на деревянный поднос.
– Кушайте быстрее, леди.
– Дага, я в туалет хочу.
– Так ваза ваша под кроватью, как всегда.
И вышла из комнаты.
Ваза, я так понимаю, это ночная ваза, горшок, по-русски говоря.
Я встала на колени и полезла под кровать. Ага, вот и он.
Горшок был без крышки и уже использован… Гадость какая… Но деваться особенно некуда и некогда. Я не нашла в комнате ни воды умыться, ни полотенца. В углу еще стоял небольшой сундук с замком. И все. А выйти в коридор я не рискнула.
Попробовала кашу – размазня, что-то типа гречки без соли и сахара, но горячая. Неохотно съела несколько ложек. В кружке был горячий травяной отвар, даже немного с медом. Я выпила его и осталась сидеть за столом. Что делать дальше, пока не знала.
Вскоре вернулась Дага.
– Пойдемте, леди Катрин, вас уже ждут.
– Дага, мне нужно умыться.
– Зачем?
– Дага, ты чья служанка?
– Ваша, леди, с самого детства – ваша. Что это вы спрашиваете?
– Если ты моя служанка, почему ты задаешь мне вопросы, а не делаешь то, что мне нужно?
Она посмотрела на меня, вздохнула, взяла за руку и повела за собой. Привела она меня на кухню, где слила на руки теплой водой и дала вытереть лицо относительно чистым кухонным полотенцем. Ужасно!.. Я дама терпеливая, но в таких условиях жить… Горел открытый очаг, суетилась высокая костистая повариха, командовала и ругалась. Мрачный мужик наливал воду в большой котел у очага, суетились две молодые девчонки.
Ладно, надо бы выяснить, что там с моим замужеством.
– Все, леди Катрин? Теперь вы довольны?
– Пока да.
– Пойдемте, а то леди Тирон опять злиться будет.
Дага вела меня по промерзшим коридорам дома? Замка? Непонятно…
Комната, в которую она меня привела, отличалась от моей. Сильно. В ней было тепло – горели сразу два камина. На полу лежал толстый ковер. И, похоже, даже не прямо на полу. Очевидно, под ним еще слой войлоков – он приподнят над полом на несколько сантиметров.
На ковре красивая молоденькая девушка, в таком же платье, как у меня, играла с симпатичным малышом лет двух. И хотя на ребенке тоже было платье, мне показалось, что это мальчик. На стенах висели гобелены и расшитые войлочные ковры. Разные по стилю и качеству, но, несомненно, теплые. Стояла большая кровать с балдахином.