Дифференцированный анализ, проведенный И. Мациевским, был, безусловно, необходим на определенном этапе развития теории народности инструментария, однако он не мог дать существенного движения в познании феномена без обратного процесса - синтеза, выявления типических характеристик, отличающих народные инструменты от всех остальных, и определения сущности народного инструментария. Поэтому его рабочая формулировка - “народный музыкальный инструмент - это звуковое орудие, функционирующее как элемент определенной культурно-исторической системы, используемое как средство реализации явления, которое представляет собой в данной системе народную музыку...” (там же) - оказалась оторванной от предшествующего анализа и не выявила сущности феномена.
Метод И. Мациевского и не мог дать эффективных комплексных научных результатов, как предполагал автор, так как исследователь исходил из “признаков, принципиально важных для понимания сути изучаемого явления” (там же). Тогда как философская логика от Аристотеля до наших дней доказывает, по определению А. Лосева, что “вещь невозможно определить на основании ее признаков. И понятие тоже невозможно определить на основании его признаков... При этом совершенно неважно, существенные ли признаки мы перечисляем или несущественные, все или не все, правильно перечисляем или неправильно. Пусть признаки будут максимально существенные и пусть они будут абсолютно правильно перечислены и все перечислены. И даже при этом условии они ровно ничего не дадут нам для определения вещи”.[109]
Тем не менее отдельные стороны явления показаны И. Мациевским достаточно рельефно, а также ярко продемонстрирована многогранность феномена, его диалектический характер, социальный аспект, общественно-историческая обусловленность функционирования, что явилось важным вкладом в органологию на пути познания сущности музыкального инструментария.
В 1987 году вышел сборник статей под редакцией И. Мациевского “Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка”, в который вошли материалы обобщающего характера, разрабатывающие теоретические и методологические проблемы функционирования и изучения народного инструментализма. Сборник отразил передовую научную мысль того времени и пути развития этноорганологии не только в нашей стране, но и в некоторых странах Западной Европы.
Представляя это издание как логический итог последних научных исследований периода, прошедшего после Первой советской инструментоведческой конференции 1974 года (именно так определил содержание сборника его редактор-составитель), мы постараемся взглянуть на него с позиции исследователя рубежа третьего тысячелетия и выявить характерные тенденции в формировании представления о народных музыкальных инструментах учеными конца XX века.
В исследованиях 70 - 80-х годов просматривается некоторый дуализм в отношении к народному инструментарию, связанный с привычным представлением о народных музыкальных инструментах, как о звуковоспроизводящих орудиях, традиционно применявшихся или применяемых в “жизненных или обрядовых связях народа” (Э. Штокман), то есть как о фольклорных инструментах, и одновременно обусловленный пониманием ограниченности такого подхода, осознанием изменившейся сегодня социально-культурной обстановки в обществе, необходимостью в связи с этим выхода на позиции социологического и эстетического анализа современной ситуации, а не только этнографического и музыковедческого исследования фольклорных явлений. Данное положение убедительно подтверждается тезисом И. Мациевского о том, что “музыкальный инструмент является элементом сложившейся, функционирующей и все время развивающейся (подчеркнуто мною. - Д. И.) культурно-исторической системы”.[110]
С одной стороны, ученые констатируют социальную роль инструментария и даже выделяют этот аспект как один из важнейших, постоянно декларируют необходимость социологического анализа в том числе и современной практики функционирования, ее теоретического осмысления с этих позиций, что отражает стремление к широкому взгляду на явление. С другой стороны, ограниченность объекта исследования рамками традиционного народного быта и обрядов (новации современной действительности пока еще не стали традиционными) не позволяет им выйти за пределы фольклорной теории и допускает в лучшем случае использование музыковедческих и этнографических методов исследования.
108