Отечественная социология музыки накопила достаточный опыт изучения процесса социализации музыкальных явлений, в частности, художественных произведений в трудах Б. Асафьева, Р. Грубера, А. Луначарского, А. Сохора и других. Эмпирические подходы к социализации музыкального инструментария можно проследить в работах В. Андреева, К. Верткова, М. Имханицкого, Е. Максимова, Н. Привалова и других исследователей народных инструментов. Однако теоретический анализ процесса социализации музыкального инструментария на сегодняшний день является практически неразработанной областью.
Предпринимая попытку исследования объекта с этих позиций, мы рассматриваем социализацию музыкального инструментария как процесс адаптации инструмента в конкретной социальной среде, с одной стороны, и с другой - его активное воздействие на данную среду и на систему социальных связей. Таким образом, всякий музыкальный инструмент, попадающий в систему социальных отношений, становится и субъектом, и объектом этих отношений.
При этом, характеризуя объект, мы имеем в виду, что музыкальный инструмент в общественном сознании воспринимается не только как материальная субстанция, но и как носитель характерного тембра и интонации, как представитель определенных жанров и т. д., что в целом можно определить как "инструментальный комплекс" или “художественный комплекс инструмента”.
Предложенное нами новое понятие включает отличительные признаки музыкального инструмента как материальной субстанции (внешний вид, конструкцию, строй и диапазон) и его специфические музыкальные характеристики (тембр и другие художественно-выразительные средства, традиционный репертуар и т. п.), иначе говоря, диалектическое единство трех составляющих: музыкальный инструмент, исполнительская школа (средства выразительности) и собственно музыка (музыкальные произведения).
Народный инструментализм, как специфический инструментальный комплекс, имеющий социальный статус "народного", не ограничивается понятием “искусство игры на народных инструментах”, то есть исполнительской школой, включающей совокупность исполнительских приемов и штрихов, а также методов передачи опыта музицирования. Эти художественно-выразительные, технологические и педагогические аспекты инструментального комплекса являются производными от национальной музыкальной традиции, творческих задач и исполнительских возможностей музыкантов и их инструментов. Они являются важными, но не единственными элементами инструментализма.
Народный инструментализм не есть также только народная музыка. Понятие “народная музыка” включает инструментальное и вокальное творчество народа. Кроме того, в исполнительстве на русских национальных инструментах народная музыка лишь составная, хотя и важнейшая часть репертуара. Но народный инструментализм не есть даже музыка вообще. Музыка есть только одна из сторон народного инструментализма, так же как инструментального комплекса в целом, так как народный инструментализм, помимо музыки, включает изобразительно-двигательные элементы исполнительства, декоративное искусство (художественное оформление инструментария), деятельность по конструированию и изготовлению музыкальных инструментов, а не только по созданию, воспроизведению и восприятию музыкальных произведений.
Первооснову народного инструментализма, содержащуюся в основании инструментального комплекса, составляют сами “очеловеченные” народные музыкальные инструменты. Абстрактно, с помощью умозаключений из народной музыки можно изъять инструментальное исполнительство, и она от этого не потеряет свою сущность. Но если, опять же в абстракции, изъять из народного инструментализма сами инструменты, то исчезнет основное звено, объединяющее вокруг себя особый вид искусства, именуемый исполнительством на народных инструментах.
Поэтому понятием “народный инструментализм” в рамках более широкой дефиниции "инструментальный" комплекс мы обозначаем не только искусство игры на народных инструментах, но и всю многогранную деятельность по созданию и восприятию художественных явлений с использованием народного инструментария.
Эти философские умозаключения не ставят целью раскрыть социальную сущность народного инструментализма и даже абстрагированы от нее. Здесь предпринята попытка вычленить первооснову предмета исследования, его инициум[128] — начальную формулу, его сущностный элемент, а это значит: “знать не просто внешнее и случайное, но знать основное и существенное, то, без чего не существует вещи”.[129]