Вместе с тем, слова “эстетическое” и “художественное” невозможно ни представить как отдельное от других функций действо, ни сформулировать в виде глагола. Даже речевые обороты и чувство языка противятся тому, чтобы эти слова сами по себе, отдельно от других обозначали действие. “И этого неумолимого поведения со стороны языка, — говорил А. Лосев, — нельзя заглушить никакими теориями”.[153] Единственное исключение — “художество” и то звучит как насмешка и интерпретируется в переносном смысле как “озорная, глупая выходка, плохой поступок”,[154] или “эстетство" как неодобрительное поведение эстета.
Художественная деятельность, понимаемая как деятельность по созданию художественных ценностей и значений, — по сути все же деятельность (причем по форме выражения), а прилагательное “художественная” уточняет направление этой деятельности, но не является ее сущностью. Сравните: воспитание есть сама деятельность, так же, как познание, общение, отдых, очищение (катарсис) и т. д. Именно поэтому многие исследователи рассматривают понятия “эстетическое” и “художественное” как проникающие во все функции искусства и культуры, пронизывающие их насквозь.
Суммируя последние аргументации, можно сказать, что дефиниции “эстетическое” и “художественное” неверно выделять в качестве самостоятельных, но целесообразно использовать их для усиления специфики в характеристике объективных функций искусства и художественной культуры.
В рамках данной работы мы не ставили задачу решения теоретической проблемы функционирования искусства. Она интересует нас лишь в качестве методологической основы для решения частного вопроса — социального функционирования народного инструментализма. С этой целью мы попытаемся построить условную модель структуры данного вида творчества и определить функциональные связи между элементами этой структуры как по вертикали, так и по горизонтали.
Более того, интересы нашего исследования даже не ставят целью анализ всех функций, возникающих в недрах явления, именуемого народно-инструментальным исполнительским искусством. Это практически невозможно из-за безграничности и непостоянства функций. Принимая как аксиому положение о том, что свойства частей определяются свойствами целого, мы безоговорочно распространяем на народный инструментализм все функции музыкально-художественной деятельности, открытые предыдущими исследованиями.
В ситуации изучения безграничности и непостоянства функций очень важно не “заблудиться” в этой безграничности, не “выпасть” из структуры анализа, потому что в противном случае мы будем находить все новые и новые функции и конца нашей работе не будет. А будет, образно говоря, слепившийся ком информации, все больше разрастающийся, и в этом неудержимом обрастании актуализирующимися функциями отдаляющий нас от цели исследования. Наша главная задача — показать динамику развития, многообразие существующих функций народного инструментализма и особенности их проявления в различных условиях функционирования, а также попытаться установить и доказать закономерность между расширением и углублением общественно значимых функций вида и становлением его социального статуса, равно как и возможность обратного процесса, то есть десоциализации в результате дисфункции.
Вслед за М. Каганом, Ю. Боревым, Б. Ерасовым и другими теоретиками социального функционирования художественной культуры и искусства примем за основу построения структуры народного инструментализма в его взаимодействии и взаимопроникновении с социумом виды человеческой деятельности, реализующиеся в специфических формах. Естественно, изменившиеся субъект и объект, а также условия функционирования представят совсем иную модель социальной деятельности, не противоречащую теориям вышеназванных авторов, но и не развивающую их положения.
В предпринятом нами “срезе” структуры взаимодействия народно-инструментального искусства и социума художественная деятельность отчетливо разделяется на фольклорную, любительскую и профессиональную. В ракурсе субъектно-объектных отношений деятельность в каждом из этих подразделений имеет специфику настолько различную, что позволяет говорить о своеобразии функций каждой из них. Эти различия определяются прежде всего не свойствами самого народно-инструментального искусства, а структурой социальных потребностей, целевым заказом общества. Множественность общественных потребностей и соответствующих им актуализирующихся свойств народного инструментализма, реализующихся в различных формах художественной деятельности, определяет многообразие рождающихся в недрах явления социальных функций.
152