С самого начала появления философии ещё среди античных греков всегда существовали разделы философии, которые были «строго техническими». Возможно ли в таком случае говорить иначе, нежели как профессионал, но как целостное человеческое существо? Долгое время англоязычная философская традиция в основном как раз отличалась своей близостью к полюсу целостности и жизненности. Бэкон, Гоббс, Локк, Беркли, Юм и Милль – все они подчеркивали, что их труды должны быть доступны широкой публике, чтобы их читали и чтобы их философия влияла на жизнь людей. Даже Бертран Рассел (1872–1970) ещё старался держаться этой линии. Но всё же Уильям Джеймс и Джон Дьюи были, пожалуй, одними из последних действительно влиятельных мыслителей, которые абсолютно искренне и последовательно следовали по этому пути. В XX веке философия вообще и английская философия в частности в значительной степени последовали примеру остального академического мира, приняв за норму тщательную специализацию, и последняя даже – вот уж парадокс! – обогнала в этом деле любую другую.
С самых ранних времен главной интеллектуальной чертой англичан было желание добиться всего самыми простыми и прямыми средствами, без лишних ухищрений. В философии эта «национальная» черта проявилась в сильном предпочтении простейших теорий и сопротивлении любому усложнению теории до тех пор, пока существует хоть какая-то вероятность того, что факты могут быть объяснены более простым способом. И, соответственно, британские философы всегда стремились исключить из философии все концепции, которые нельзя было сделать совершенно определёнными и легко понятными, и потому проявляли сильные номиналистические тенденции. Беркли является замечательной иллюстрацией этого национального характера, а также этого странного союза номинализма с платонизмом.
Тот же Эрнст Мах, которого вполне обоснованно считают последователем Беркли, если не берклианцем, то, во всяком случае, мыслителем, испытавшим на себе его влияние, в значительной степени был своего рода «эмпириком», но при этом не разделял озабоченности Б. Рассела открытием «логических атомов» восприятия. Напротив, работа Э. Маха в области экспериментальной психологии[39] была сосредоточена на построении значимых перцептивных гештальтов из разрозненных физических стимулов. Таким образом, даже когда позитивисты говорили о «физикализме», они не имели в виду сведение явлений к их физическим составляющим, таким как движение атомов. Скорее, они имели в виду феноменологию «объектов среднего размера», обсуждение которых можно было бы координировать с помощью общедоступного языка.
Философия Джорджа Беркли «радикально» эмпирична. Разуму не позволено знать или понимать вещи, выходящие за рамки его собственных ощущений, а научная теория – это не открытие реальных вещей, помимо наших ощущений, а устройство для прогнозирования их хода. Логические позитивисты извлекли из этого не только основополагающий подход к знанию, основанный на чувственном опыте, но и следствие фундаментального единства науки – все науки имеют один и тот же предмет: ощущения. Так критика Э. Маха концепций, которые пытаются выйти за рамки своей эмпирической роли, оказала влияние на А. Эйнштейна.
Призрак материализма
Известно, что Уильям Батлер Йейтс (1865–1939), ещё один ирландец, считал своими «наставниками» Уильяма Джеймса и Джорджа Беркли. Последнего Йейтс поначалу считал «романтическим идеалистом», который отрицает существование материального мира и считает, что все вещи – лишь сон. (Как в «фантоматизаторе» Ст. Лема.) Однако со временем он изменил своё мнение, поняв, что призрак, который Беркли всеми силами пытается рассеять, – это призрак «абстрактных идей», в особенности призрак «выдуманного» материализма, питающегося жизненной силой «первичных» качеств вещей и явлений. Материальная субстанция – это и есть та «великая химера», «призрачный всадник», которого Беркли намеревался убить. Он использовал идеалистический аргумент для подтверждения достоверности субстанциального мира повседневного опыта. Совсем как Диоген Синопский, он пытается перейти от условности (номоса) к «здесь и сейчас» (фюзиса). Таким образом, он использует чужой метод, поняв, что с «абстрактностью» материализма можно бороться только методом идеализма, что на самом деле онтологический материализм – это эпистемологический идеализм, аутизм.
39
Mach, E. The Analysis of sensations and the relation of the physical to the psychical. – Lexington: Forgotten Books, 1914.