И затвердело лицо; изваяньем сидела бескровным.
Сам был и камень не бел: ее мысли его потемнили.
Только лишь казнь за слова и помысл неблагочестивый
Внук Атлантов свершил, и земли, что имя Паллады
835 Носят, покинул он, мчит, распустив свои крылья, на небо.
Вдруг его кличет отец и, любви не открывши причину, —
"Сын мой! Верный моих, — говорит, — исполнитель велений!
Ныне не медли. Скользни ты, резвый, обычным полетом
Вниз и скорее в предел, который на мать124 твою слева
840 Смотрит, который зовут его поселенцы Сидонским,
Мчись; там увидишь: вдали на горной лужайке пасется
Царское стадо, — его поверни ты к морскому прибрежью!" —
Молвил, и тотчас же скот с горы, как велено, согнан;
На побережье бежит, где великого дочь государя
845 В обществе тирских девиц привычку имела резвиться.
Между собой не дружат и всегда уживаются плохо
Вместе величье и страсть. Покинув скипетр тяжелый,
Вот сам отец и правитель богов, что держит десницей
Троезубчатый огонь и мир кивком потрясает,
850 Вдруг обличье быка принимает и, в стадо вмешавшись,
Звучно мычит и по нежной траве гуляет, красуясь.
Цвет его — белый, что снег, которого не попирала
Твердой подошвой нога и Австр не растапливал мокрый.
Шея вся в мышцах тугих; от плеч свисает подгрудок;
855 Малы крутые рога; но поспорил бы ты, что рукою
Точены, блещут они ясней самоцветов чистейших.
Вовсе не грозно чело; и взор его глаз не ужасен;
Мирным выглядит бык; Агенорова дочь125 в изумленье,
Что до того он красив, что бодаться ничуть не намерен.
860 Но хоть и кроток он был, прикоснуться сначала боялась.
Вскоре к нему подошла и к морде цветы протянула.
Счастлив влюбленный; он ей, в ожидании нег вожделенных,
Руки целует. С трудом, ах! с трудом отложив остальное.
Резвится он и в зеленой траве веселится, играя,
865 Или на желтый песок белоснежным боком ложится.
Страх понемногу прошел, — уже он и грудь подставляет
Ласкам девичьей руки; рога убирать дозволяет
В свежие вязи цветов. И дева-царевна решилась:
На спину села быка, не зная, кого попирает.
870 Бог же помалу с земли и с песчаного берега сходит
И уж лукавой ногой наступает на ближние волны.
Дальше идет — и уже добычу несет по пучине
Морем открытым; она вся в страхе; глядит, уносима,
На покидаемый берег. Рог правою держит, о спину
875 Левой рукой оперлась. Трепещут от ветра одежды.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Бог уже сбросить успел быка обманчивый облик,
Снова себя объявил и в диктейских полях126 поселился.
А удрученный отец искать пропавшую Кадму
Повелевает, грозя, что изгнаньем он будет наказан,
5 Если ее не найдет, — благочестный отец и преступный!
Землю всю исходив, — но Юпитера кто же уловки
Выследит? — став беглецом, от отчизны и гнева отцова
Кадм уклоняет свой путь и, молясь, у оракула Феба
Просит совета: в какой, вопрошает, земле поселиться?
10 "Встретишь в пустынных полях, — ему Феб отвечает, — корову,
Что не знавала ярма, не влачила и гнутого плуга, —
Вот и водитель тебе; где ляжет она на лужайку,
Стены ты там возведи и названье «Беотия»127 дай им".
Выйдя, едва он успел из Кастальской пещеры128 спуститься,
15 Видит: тихо бредет, без сторожа вовсе, телица,
И никаких у нее на шее нет признаков рабства.
Вот за телицею вслед идет он медлительным шагом
И указавшего путь прославляет в молчании Феба.
Вот миновали они и Кефис, и равнины Паноны;129
20 Остановилась она и, красуясь рогами крутыми,
Лоб к небесам подняла и мычаньем наполнила воздух.
Тут, обернувшись назад на спутников, шедших за нею,
Наземь корова легла, привалясь на траву молодую, —
И благодарствует Кадм и, припав, чужую целует
25 Землю; приветствует он незнакомые горы и долы.
К жертве готовиться стал Юпитеру. Для возлиянья
Слугам воды принести он велит из источников быстрых.
Лес там древний стоял, никогда топором не сеченный,
В нем пещера была, заросшая ивой и тростьем;
30 Камни в приземистый свод сходились, оттуда обильно
Струи стекали воды; в пещере же, скрытый глубоко,
Марсов змей130 обитал, золотым примечательный гребнем.
Очи сверкают огнем; все тело ядом набухло,
Три дрожат языка; в три ряда поставлены зубы.
35 В эту дубраву едва тирийские выходцы шагом,
Благ не сулящим, вошли, и, опущенной в воды живые,
Урны послышался звон, протянул главу из пещеры
Иссиня-черный дракон и ужасное издал шипенье.
Урны скользнули из рук, и сразу покинула тело
40 Кровь, внезапная дрожь потрясает людей пораженных.
Змей, извиваясь, меж тем чешуями блестящие кольца
Крутит, единым прыжком изгибаясь в огромные дуги,
И подымается вверх, на полтела и более, в воздух,
И уж глядит с высоты, с небесным равняется змеем,
45 Кем, — если видеть его во весь рост, — размежеваны Аркты.
Вмиг финикийцев, — одни приготовились было сразиться,
Эти — бежать, тем страх был и бою и бегству помехой, —
Змей упреждает. Одних убивает укусом иль душит,
Тех умерщвляет, дохнув смертельной заразою яда.
50 Солнце, высоко взойдя, сократило тем временем тени;
Кадм изумлен, отчего так медлят товарищи долго;
Их начинает искать. Со льва ободранной шкурой
Был он покрыт, копьем, что блистало железом, и дротом
Вооружен; но была превосходней оружья отвага.
55 Только он в рощу вошел и тела увидал, а над ними
Змея, сгубившего их, врага, огромного телом, —
Как он кровавым лизал языком их плачевные раны, —
"Иль за вашу я смерть отомщу, вернейшие други,