Бедный волк. Твое хищничество выглядит смешным не только в сравнении с вирусами. Автомобиль следовало бы давно уничтожить более чем за половину всех вредных и токсичных выбросов. За шум, который, по мнению специалистов, вреден в большей степени, чем курение. За автомобильные столкновения, которые ежедневно уносят огромное количество человеческих жизней и еще больше людей калечат. Но, несмотря на катастрофически возрастающую плодовитость этого железного вампира, борьба с ним не идет дальше дискуссий.
Я не призываю к повсеместной охране волков, они в этом не нуждаются. Имеется в виду другое. Почему многие равнодушно наблюдают психическое издевательство над животными, узаконенное во многих местах содержания зверей?
— Уууу… — снова раздается жалобный призыв о помощи. Волк вслушивается, но никто ему не отвечает, он одинок. «Сейчас гон у них, — слышу я за спиной сочувственный мужской голос. — Тоскует».
Волки чрезвычайно чувствительны и ревнивы. Но здесь некого ревновать, некому отдать свои чувства. Человек — единственный, кто общается с ним, — его злейший враг. И летят отчаянные позывные, разбиваясь о железные прутья: «уууу»… «Идем, здесь нечего смотреть», — слышу я голос мамы, увлекающей за собой ребенка, и соглашаюсь: да, здесь нечего смотреть.
В клетке по кругу ходит тигр. «Подлежит охране. Внесен в Красную книгу редких и исчезающих видов животных Международного союза охраны», — читаю я. Так почему же тебя держат в изоляции? Какое уж там сохранение, если звери в большинстве случаев отказываются размножаться в неволе. Многочисленные посетители и крайне ограниченное пространство травмируют их психику.
Вернуть животных из зоопарков в естественную среду обитания практически невозможно, считают эксперты. По мнению ученых, нет ни одного вида, который сохранился благодаря содержанию в зоопарке.
Кажется очевидным — обитателей дикой природы нужно охранять на воле. Традиционные вольеры похожи не на убежища исчезающих хищников, а на камеры пыток, уродующие их психику. При этом предлагается любоваться таким зрелищем.
Мы издаем законы, учреждаем Красные книги, пишем, говорим. Говорим много, красиво, аргументированно, а звери в это время отбывают пожизненное заключение в зоопарках…
…Бесцельно, не обращая на окружающих никакого внимания, в клетке ходит лев. Наверное, некоторые люди так ходят, ожидая в нетерпении опаздывающий автобус. Но что лев ожидает в неволе, на что надеется? На чудо? Чуда не будет. А если и произойдет и животное окажется на свободе после длительного заключения, оно деградировало и беспомощно, а его психика сломлена. Мы держим в неволе внешний вид хищника, его чучело. Именно поэтому зоопарк не может доставить человеку эстетического наслаждения. Красота живого — нечто большее, нежели внешний вид. Красота — это жизнь.
Но с какой целью животное пожизненно посажено в тюрьму? Ради удовлетворения праздного любопытства? А не велика ли цена такому любопытству?
Уставившись в одну точку, пригнувшись, совсем как домашняя кошка, плачет леопард. И везде безысходность, навязчиво преследует резкий запах — спутник скученности.
Одинокая пожилая обезьянка монотонно выдергивает из живота один и тот же волос, не обращая ни малейшего внимания на окружающих. «Макак цейлонский, — читаю я. — Отличается высоким уровнем развития способов общения. Миролюбив». Обезьянка на мгновение приподнимает голову с ввалившимися осмысленными глазами, равнодушно бросает на окружающих взгляд и продолжает свое бесцельное занятие.
Прислонившись к прутьям клетки и положив голову на волосатую лапу, неподвижно сидит макак-резус. Выцветшие темные глаза желтоватого оттенка уставились в одну точку. «Совсем как ребенок», — слышу я чью-то реплику. Нет, не как ребенок, а как безнадежно больное дитя, хочется мне поправить, но я молчу. Меня могут не все понять.
Ученые, изучая поведение обезьян-резусов в изоляции, отмечали разрушительное действие условий на их психику. Обезьяны подолгу сидели, обхватив себя лапами, и раскачивались из стороны в сторону; длительное время находились возле решетки, уставившись в пространство. При этом были отмечены элементы поведения, удивительно похожие на состояние людей, страдающих шизофренией. 12-месячная полная изоляция действовала губительно на обезьян. Возвращенные в естественные условия, они оказывались совершенно беспомощными: их в буквальном смысле разрывали дикие сородичи.