Квартира была в центре города на последнем этаже: с балкона и лоджии можно увидеть весь город. Особенно красиво было ночью, когда огни окон жилых домов, фонари, которые освещают улицы, фары автомобилей, горят яркими красками электрических лампочек.
— Я приготовил ужин перед твоим приездом, ты голодная с дороги. — Доминик не торопил события; он прекрасно понимал, что Кэтрин нужно время.
Пару месяцев назад
Уоррен только перебрался в Чехию и все еще был вынужден помогать Бейкеру. Его порядком такая жизнь напрягала и он хотел оставить все темные дела в прошлом, начать что-то свое, а не пахать на кого-то. Пусть они были не только коллегами, но и друзьями, Доминик не мог упустить факт того, что после пулевого ранения Ходж перестал быть тем, кем когда-то являлся.
На этой почве, Доминик стал все сильнее переживать за Кэтрин, хоть и ругал себя за это, внушая себе, что это не его проблемы и дело.
Однажды вечером, Уоррен позвонил ей. Не вовремя — через минуту в груди, будто бы прошлись лезвием ножа. Не снять трубку она не смогла, и он услышал приглушенную музыку и заспанный, недовольный голос мужчины.
— Да, привет…
— Ты можешь сейчас говорить?
— Нет. Я тебе сама перезвоню.
Кэтрин не перезвонила. Ни в этот вечер, ни в следующий… Конечно, он всё понял. Не перезванивал и не доставал расспросами. Понимал, что она его любит и к нему не уйдет. Для этого он и уехал, но чувства свои побороть так и не смог. В конце неделе Хилл все-таки перезвонила, заливаясь горькими слезами от боли внутри за то, что не смогла удержать их отношения с Бейкером. Поэтому Доминик дал ей время, чтобы она сама решила чего ей хочется.
***
Плотно поужинав, они отправились гулять по центру. Доминик много рассказывал о достопримечательностях Чехии, прижимая девушку к себе. Глаза Кэтрин горели, ей удалось отвлечься от проблем, которые окружали ее долгие годы и окунуться во что-то большее, чем просто слова и безэмоциональное состояние.
Карлов мост был особенно красив после дождя. Кэтрин смотрела на воду и любовалась уходящим солнцем. Доминик аккуратно взял ее за руку и притянул ближе к себе, любуясь ее зелёными глазами.
— Как же я влюблен в тебя, Кэтрин.
Девушка подарила ему самую искреннюю улыбку и нежно обняла в ответ. Он поднял ее за подбородок и оставил сладкий поцелуй на губах:
— Я буду тебя беречь.
Однажды кто-то окажется достаточно терпеливым, чтобы понять тебя. Он потратит столько времени, сколько потребуется, чтобы узнать тебя, и дождется, когда ты откроешь для него свое сердце. Он поймет, как нелегко тебе быть уязвимой и впустить другого человека в свою жизнь.
Комментарий к Ирония судьбы. 1 вариант
Слов нет, слов нет.
========== Давай навсегда? 2 вариант. ==========
Комментарий к Давай навсегда? 2 вариант.
Ладно, не ворчите, альтернативу держите.
Ходж лежал на кровати в поту, еле удерживая глаза открытыми. Кэтрин захлопнула за собой дверь и прошла прямо к кровати, рассматривая бледное лицо мужчины: синяки под глазами, раны на таких любимых губах. Его зрачки следили за ней и рука дернулась в сторону ее кисти, но сил схватить и притянуть к себе девушку не было.
Хилл сама подошла к кровати и опустилась на хлипкий стул, хватаясь за его руку как за спасательный круг. Рассказывать ничего не хотелось, ведь он только пришёл в себя и нервничать из-за такого, как ей казалось пустяка; ему не стоило. Они обязательно все расскажут Ходжу, но только когда он придёт в себя.
— Я люблю тебя, Ходж. Прошу тебя, поправляйся скорее, ты мне нужен. — Он легонько сжал руку в ответ на ее слова и облизал сухие губы, пытаясь что-то сказать.
Кэтрин нагнулась к его губам и перекинула непослушную копну волос на плечо.
— И я люблю тебя, мисс Хилл.
Она улыбнулась и быстро вытерла слёзы ладонью, оставляя на лбу Бейкера поцелуй. Ей надоело быть жертвой, ей надоело так много плакать. Кэт надеялась, что когда Леон исчезнет из ее жизни, то все закончится, но она получила любовь и новую порцию страданий: мафиози, убийства, невзаимный симпатию и долгую ломку, которую она изо всех сил пыталась игнорировать, убеждая себя в том, что больше никогда не станет наркоманкой.
— Кэтрин, прошу вас, оставьте нас, мне нужно сделать все необходимое для мистера Бейкера. — Доктор Джон появился в дверях, удерживая в руках различные склянки и шприцы.
Девушка послушно покинула комнату и вышла на задний двор, устроившись на холодных ступеньках. Лишиться семьи было больно, убивать родного отца — ещё больнее, но внутри не было сожаления, а лишь приглашающая все собой пустота и смирение.
— Будешь вот так сидеть, простудишь яичники и не видать тебе маленьких Бейкеров. — Дом протянул ей руку и когда Хилл встала, он постелил на ступеньки плотный чехол для стульев и уселся рядом.
— Он пришёл в себя, но я даже понятия не имею, когда он окончательно вернётся в сознание. — громко выдохнула девушка.
— Не пытайся ускорить или замедлить время, Кэтрин; все идёт своим чередом. — Уоррен откинулся на локти и рассматривал звезды в небе.
— Я и не пытаюсь, лишь хочу, чтобы все наладилось.
Две недели спустя
Ходж временами приходил в себя и раздавал указания, реабилитация шла тяжело. Кэтрин всегда была рядом: переодевала его, ведь из-за повязки он не мог этого сделать сам, кормила и спала рядом с ним. Он все время пытался встать и вернуться к делам, но сил на это совершенно не было. Доктор не давал прогнозов, потому что ранение оказалось действительно тяжелым.
Лиз вернулась внезапно и настроение Доминика было сложно понять. Чаще всего, он сразу уезжал, загружая себя какими-либо делами, чтобы не думать о девушках. Он принимал всю ответственность за свои чувства и к одной, и к другой. Вот только тяжело было взять себя в руки.
***
— Что они хотят за это? — Ходж поднялся на локтях и непонимающе смотрел на Уоррена.
— Полтонны.
— Это немыслимо, отклоняй. Я что, добродетель? Отправь лучше афганцем, на их условия согласен. — Он прокашлялся, прежде, чем задать свой вопрос. — А где Кэт?
— Она уехала с Лиз за юристом, скоро будут. — Доминик наблюдал за тем, как Ходж что-то ищет под подушкой, а когда он понял, что тот сжал в кулаке, его сердце пропустило несколько ударов, а к голове прилила кровь. — Ходж, это…
— Я хочу сделать ей предложение.
Несомненно с одной стороны Уоррен был рад такому повороту событий, но принять выбор Кэтрин так и не смог. Они пробовали с Лиз проводить время вместе после долгой разлуки, но каждый раз хватая Тейлор за руку, он проводил параллели с Хилл.
— Но мы еще не решили все дела, тебе не кажется, что ты торопишься?
Бейкер в непонимании поднял одну бровь вверх и рассматривал своего друга: Ходж не был слепым и прекрасно знал о чувствах Доминика, и даже если бы Кэтрин выбрала не его, а Уоррена, то он не стал бы им препятствовать и пытаться разрушить жизни.
— А что есть время, Дом? Меня с того света едва вытащили, а ты говоришь о времени.
Доминик вылетел из комнаты Ходжа, будто ужаленный. Ему не хотелось портить отношения с другом и уж тем более, пытаться отбить у него девушку. Рядом почти всегда была Кэтрин, а Лиз была занята своими делами, все что их объединяло — секс и нечего более. Тейлор постоянно приходила уставшей, не желая разговаривать.
Солнце уже заходило за горизонт, Хилл расположилась на террасе укутавшись в тёплый плед, попивая горячий шоколад. Уоррен остановился, рассматривая ее профиль и сжимая кулаки. Что в ней особенного? Но был в ней какой-то природный магнетизм, который манил его.
— Дом, ты чего завис? — Она замерла с чашкой в руках, выводя мужчину из оцепенения.
— Смотрю на то, как солнце прячется. Красиво. — Он слишком развернулся и хотел уже уйти.
— Посидишь со мной? Грустно как-то.
Это было таким неправильным, таким странным. Ему хотелось убежать и остаться одновременно. Поцеловать и сбежать, лишь бы никто не трогал, лишь бы никто не тыкал пальцем и не говорил о том, какой он подлый.