Выбрать главу

За Волжским начиналась другая земля и другая жизнь, мало кем, кроме ракетчиков, испытанная. Но теперь именно она сосредоточила все заветные цели и мечты. И неважно, что их достижение всегда остаётся не только во власти людей, но и во власти коварного случая. Ракетчики всё равно не имели права ни уступить, ни отступить, ни вернуться. Они осознанно двигались навстречу важнейшим испытаниям, только и способным дать ответ на вопрос, соответствуют ли они все вместе, как большой воинский коллектив, требованиям будущей войны. Именно, все вместе, поскольку задачи ракетных ударов решаются не героями-одиночками, а большими коллективами. Одиночкам такие задачи не по плечу!

*

За Волгой бригада полевым лагерем разместилась на солидном куске безжизненного пространства, где никогда не было ни холмов, ни зданий, ни деревьев, ни случайных людей. Лишь непривычная для глаз пустота на все четыре стороны, да пыль, легко поднимаемая как ветром, так и колесами наших машин.

Иногда из нор выглядывали трусливые, но любопытные суслики. Иногда вдоль дороги скакали тушканчики, удивительно похожие на крохотных чертиков, да с редких телеграфных столбов царственно взирали на мир огромные и как будто ленивые орлы.

Так или иначе, но теперь эта широченная пустота – то ли степь, то ли пустыня – стала приютом и для ракетчиков, приехавших сюда для проверки их готовности воевать!

Глава 3

Та картина, унылая для постороннего наблюдателя, мигом пронеслась перед Андреем Алексеевичем. Память сработала избирательно, отбросив те воспоминания, которые не были дороги сердцу, и потому, если бы кто-то вмешался в этот процесс, нашел бы его до странности непоследовательным, скорее, рванным, с плохо связанными между собой фрагментами. Но для Андрея Алексеевича это не имело значения – он словно наяву видел и тонко чувствовал все захватывающие эпизоды той большой работы. И по отдельности, и все одновременно, и в естественной временной последовательности.

В сжатом виде ему представился весь ход тех многосуточных учений с пуском боевых ракет. Работа, изматывающая физическим и нервным напряжением. Каждое ее мгновение и все силы без остатка отдавались достижению конечного результата. Всем было ни до сна, ни до еды, ни до отдыха – все «пахали» на износ, реагируя на новые и новые вводные, поступающие от руководства.

Там было всё. Продолжительные марши в густой пыли, от которой люди задыхались в своих машинах, и совсем небольшие перемещения, была подготовка и пуск ракет, как учебно-боевых, так и самых настоящих, боевых. Были перезагрузки ракет, была изматывающая работа днем и ночью, невероятная усталость и утомительно-тревожное ожидание новых задач во время коротких передышек.

Все силы из людей оказались выжаты и, тем не менее, каждый знал, что приди очередная задача, и опять найдутся и силы, и воля, чтобы довести дело до победного конца!

*

Андрею Алексеевичу вспомнилось как при выполнении одной из задач ефрейтор Охтин, сбрасывая по команде «К бою» с пусковой установки маскировочную сеть, ощутил ее непривычную неподатливость – дернул, что было силы, раз, другой! Не получается! Запуталась!

Терялись драгоценные секунды. А это, как минимум, снижение оценки. Или вообще – невыполнение задачи.

Охтин опять напрягся и, окончательно уяснив, что сеть безнадежно запуталась на маховике одного из приводов, извлек до сих пор мешавшийся штык-нож и рывком распорол неподатливую сеть. Но рука от напряжения сорвалась и повредила шею. Хлынула кровь!

Андрей Алексеевич, нервно наблюдавший за Охтиным снизу, мгновенно оценил ситуацию и оказался наверху:

– Прижми к ране, – протянул он солдату свой носовой платок. – И дуй на перевязку! Сами справимся!

– Товарищ старший лейтенант! Никуда я не уйду! Поцарапался чуток!

– Ну, как знаешь! Сообщи, если худо станет!

*

Уже после выполнения задачи выяснили, что рана действительно оказалась поверхностной, скользящей, но кровищи-то вытекло! Пусковую установку перепачкал и всех напугал…

«А ведь молодец Охтин, сам-то не испугался, не сачканул! Молодец! Кто-то, зная, что рана оказалась не опасной, сказал бы «пустяки!», а мне кажется, рассудил Андрей Алексеевич, это и есть настоящий подвиг! Пусть небольшой, пусть не столь уж значительный. Но человек, способный на малый подвиг, совершит, не задумываясь, и любой иной, самый большой и самый важный!»

*

Когда после условного пуска ракеты и оставления позиции появилась свободная минутка, Андрей Алексеевич построил своих орлов:

– Мои славные боевые друзья, сообщаю вам! – в этих правильных по своей сути словах угадывалась необидная ирония начальника стартового отделения. – Пока все задачи мы выполняли отлично! И дивизион наш, и бригада не опозорились! Но впереди задач – немерено, потому рано почивать на лаврах. Сами знаете, на одной задаче оплошаем, и будут наше «401-е» потом всегда срамить! Но сейчас я вами доволен. Молодцы! Не зря кровь проливали! – он лукаво взглянул на Охтина; все засмеялись. – По этому происшествию у меня такое мнение: наш Охтин, безусловно, молодец! Вовремя сообразил, сам задержку устранил, дело сделал, отделение и стартовую батарею не задержал. Да и потом не запаниковал! После учений будет поощрен по заслугам. Вопросы ко мне есть? Понятно! Тогда отдыхаем. Ефрейтор Баймухаметов – проверьте баллистическую температуру! Разойдись!