Илланис смотрел на надвигающуюся орду Рорка и думал о смерти. В молодости о смерти думать проще. Когда ты прожил так мало, смерть не кажется ни близкой, ни страшной. Относиться всерьез в этом возрасте к смерти сложно, даже если она уже входит в открытые тобой двери. Илланис смотрел на бесчисленные черные, коричневые, серые фигуры всадников и ждал боя. Когда ты молод, любое ожидание, наоборот, кажется особенно долгим и тягостным.
— Нужно отступить, мой принц. Их слишком много, а наши силы еще понадобятся Столице, — собеседник был немногословен и хмур.
В отличие от молодого, азартного Илланиса магистр Ордена света был уже в летах, а когда ты прожил много, каждый лишний год жизни для тебя как ценный дар, а смерть как последний итог. Магистр не боялся смерти, но подводить итоги пока было рано.
— Мы не можем отступить, мастер. Если мы отступим, вся это несметная армия выйдет к городу. Они не готовы, понимаешь? — Илланис горячился. — Мы должны их задержать, мы должны дать моему отцу время.
Илланис гневно кусал губы. Он был одним из младших сыновей Владыки, не самым любимым, не самым сильным и уж точно не самым талантливым. Отец часто укорял его в торопливости в поступках, а потому и сопровождал его в таких поездках кто-нибудь из советников Владыки. В этот раз — магистр ордена, мастер ритуалов. Но сейчас все будет по-другому. Он не начнет действовать раньше времени, он не позволит ошибке забрать у него шанс для подвига. А дальше, дальше — как распорядится судьба. Если нужно будет уйти за горизонт к свету, он будет готов.
Принц осмотрел защитников. Немного. Чуть более двух с половиной сотен рыцарей Алифи, закованных в броню. Но и это тоже сила. В конце концов, стены Третьего Клыка высоки, ров глубок, да и люди тоже могут помочь. Несколько сотен этих существ, вооруженных мечами да копьями, жались к казармам. Здесь, на стенах они могли быть полезны.
— Ты послал гонца к моему отцу? — Илланис спрашивал уже не в первый раз, но почему-то казалось, что он что-то упустил.
— Конечно, мой принц. Но я настоятельно рекомендую оставить Клык и отступить, поверьте, это будет разумно, — магистр пытался не замечать очевидное. Даже прямой приказ Владыки не прогнал бы молодого воина с этих стен, на которых решалась судьба его города, его мира.
— Нет, мастер. Если ты хочешь — беги, но я с отрядом останусь здесь.
— Это безнадежно, мой принц, — грустно промолвил советник. — Их не счесть. Это племя Гхоро, это — Степной ветер, их слава гремит среди племен Рорка.
Шло время, гарнизон ждал штурма, но штурма не было — Рорка шли мимо форта, не обращая внимания ни на высыпавших на стены воинов, ни на приготовившихся лучников, ни на знамена, гордо реющие на ветру. Им не нужен был Клык, им нужна была Столица.
Принц с яростью смотрел на то безразличие, с которым Рорка отнеслись к его отряду, его позиции. А главное — к нему. Илланис в бешенстве слетел со стены, перескакивая ступеньки, расталкивая людей — вниз, к рыцарям, к воротам.
— Откройте ворота, поднимите решетку, — Принц выплевывал приказы. — Они боятся нас в крепости? Трусы. Может хоть открытые ворота им покажутся не такими ужасными. Опустите мост, пригласим их в гости. Пусть приходят и берут, если смогут.
Со скрипом стал опускаться тяжелый подвесной мост, открывающий взглядам Рорка открытые ворота и насмехающихся Алифи.
— Лучники, то-овсь…
В сплошной прежде реке вражеских войск стал закручиваться водоворот — отряды всадников начали перестроение. Плевок в лицо был замечен, оскорбление оценено, а опущенный мост дал возможность взять крепость быстро. Хватило одного грозного сигнала боевого рога, чтобы Рорка выровняли ряды, а казавшийся неминуемым штурм так и не состоялся. Гхоро уходили, несмотря на опущенный мост, на открытые ворота и поднятую решетку крепости. Вождь Гхоро ответил так, как не умел отвечать Илланис, — плевком на плевок, унижением на унижение.
И тогда принц вскочил на лошадь и повел две с половиной сотни своих рыцарей из форта. На мост и дальше, выстроив их в небольшой клин перед глазами марширующих врагов. И не важно, что тех двести к одному, что шансов на победу нет, а вернуться в форт можно и не успеть. Рорка идут к Столице, а значит даже смерть — не худший выбор. Увы. Вождь Гхоро не был глуп, гордость уже давно перестала быть для него фетишем, а столица манила его сильнее жажды схватки.
Принц лихорадочно рассматривал варианты. Врагу не нужен Клык, ему нужна Столица, Рорка хотели дойти быстрее до города. И Алифи это понимали, и пытались задержать. А это понимали Рорка. Что делать?
— Не сомневайся, мой принц, я прикрою, — как магистр на боевом скакуне оказался рядом, принц не заметил. — У нас уже нет выбора.
— Ты прав, мастер, — облегченно признал Илланис. Решение пришло легко, сразу рассеяв все сомнения.
Они атаковали Рорка сами. Две с половиной сотни закованных в стальную броню рыцарей против десятков тысяч врага. Это было самоубийством, вернуться уже было невозможно, Высшие летели к смерти на спинах своих лошадей. Смазались краски, размылись контуры, двести пятьдесят таранов единым движением ворвались в строй врага. Они прошли сквозь отряд легких всадников, даже не заметив преграды, они были сильнее, смелее и отчаяннее. Впереди маячил бунчук Вождя и Илланис рвался к нему. Удар, сбивший дыхание — это вступили в бой шаманы племени. Но магистр вовремя защитил отряд, отведя угрозу. Принц чувствовал его спиной, словно еще один щит, могучий, надежный.
Они прошли через сшибку с тысячей тяжелых всадников Рорка, потеряв многих, но уничтожив больше. Они шли на смерть, и смерть стала крыльями Алифи. Всадники Гхоро были отличными воинами, вот только крыльев у них не было, и рыцари пробились к отряду личной охраны Вождя, полутысяче самых закаленных бойцов. Илланис лишь захохотал при их виде. Это была его битва, его мечта, его счастье. Он ждал этого дня так долго, и никто его не сможет остановить. Между ним и Вождем клана стояла железная стена? Значит надо сломать стену, и принц с удвоенной яростью вломился в первый ряд врагов. Был ли он ранен? Устал ли он? Остался ли кто-то еще, помимо него?
За их спинами летела смерть, многие рыцари были зарублены или застрелены сзади теми, кто не смог сдержать их лицом к лицу, а предпочел бить исподтишка. Погиб магистр, и принц почувствовал, как вдруг оборвалась одна струна в душе, и сразу душной волной накрыло ощущение уязвимости, беззащитности — шаманы стали собирать кровавую дань.
Но оборачиваться нельзя. Только вперед, туда, где уже в нескольких шагах вьется на высоком шесте грива конских волос. Еще шаг, еще смерть, еще шаг, еще смерть. И вдруг стало пусто. Принц устало расправил плечи и посмотрел на воина перед собой. Он прорвался-таки к Вождю, и битва замерла.
У Рорка есть свой военный кодекс, уклониться от битвы для Вождя равносильно тому, что открыто заявить о собственной трусости. Вождь был силен и, на удивление, не стар. Суровое лицо, жесткий взгляд, кривой меч в покрытой шрамами руке. Он был опытен, умел, решителен и свеж. Принц был молод, порывист и ранен. Он проиграл бы в десяти из десяти тренировочных схваток. Но сегодня схватка была настоящей, смерть стояла за спиной Илланиса и смотрела в лицо Вождя. И голова Вождя покатилась под ноги воина света.
Все-таки капитан обожал Алифи, фанатично упиваясь их победами и подвигами. И глядя на рассказчика, становилось понятно, что он мысленно на поле боя. Что это он ведет рыцарей света на верную смерть, это он несет гибель многочисленным врагам, это он после сумасшедшей скачки и тяжелого боя, уставший и раненый, вышел на дуэль с Вождем Гхоро.
— Их убили всех. И принца, и магистра, и простых воинов. Но Гхоро вынуждены были остановиться на сутки, чтобы выбрать нового вождя. И пусть через пять дней они все равно вышли к Столице, а еще через несколько месяцев осады захватили и ее. Все равно, то, что сделал принц Илланис — подвиг и идеал для воина.
Молчание разлилось по шатру, за стенками был слышен тихий гул лагеря, внутри потрескивал огонь, искры поднимались в воздух и через отверстие в потолке уносились к небу. И только я один скрипел челюстями, перетирая жесткое мясо, все-таки выданное мне местным официантом.