— Они в пещеру ушли…
К этой пещере пришлось подниматься по осыпающимся под тяжестью тел камням. Узкий вход, в который человек мог бы и прощемиться, а крупному Рорка пришлось бы пролазить на четвереньках — в самом низу расселина чуть расширялась. Представив, что ему сейчас придется становиться на колени перед своими же ловцами да еще и перед рабами, Красный Кулак побелел от злости и вломил с разворота проводнику-солдату промеж глаз. Каково же было удивление Тхонга, когда человек осел и вместо того, чтобы окончательно разбросать мозги по камням, только тихо заскулил под ногами. Как? Его подчиненному хватило меньшего, гораздо меньшего. Неужели у жалких людей череп крепче, чем у любимцев тьмы Рорка? Не может такого быть, и Чуча вломил еще раз, со всей своей силы, вложив всю мощь в чудовищный удар. В голове человека что-то хрустнуло, кость треснула, а пленник кулем свалился под ноги. Черная кровь хлынула ручьями из развороченного носа и ушей, но того впечатляющего месива, что осталось от головы его подчиненного после значительно более легкого толчка, не было и в помине. Командир ловцов сплюнул с досады на труп и приказал Тхонга уводить пленников к лагерю, оставив с собой только троих воинов.
Не самых опытных, сильных или умных — самых молчаливых. Не хватало еще, чтобы то, как Красный Кулак на колени становился, да на карачках в каменную глотку лез, во всем Толакане обсуждали…
Ловцов, спустившихся в карстовую пещеру вслед за нами, было немного. Трое, может, четверо Рорка, их глухие голоса метались под сводами гулким эхом. Разобрать смысл слов оказалось невозможно — не в том я был состоянии и не с такой акустикой. Свет далеких факелов то и дело отражался на тонких зубах каменных сталактитов, хищной бахромой висевших высоко над головой.
Привыкший к облагороженным экскурсионным маршрутам в подсвеченных искусственным светом пещерах своего мира, я с тихим бешенством шел по узкому проходу, усыпанному камнями, осколками породы, растущими ни к месту из пола сосульками, что прятались в темноте. Сбивая ноги, наживая синяки и ссадины, как будто их и так было мало, шипя сквозь зубы и проклиная весь этот мир, в котором даже всегда завораживавшие меня пещеры и те норовили сделать гадость. Было влажно. Было холодно. Темно. И жутко.
Идти абсолютно тихо в таких условиях невозможно, а сидеть на одном месте и ждать с моря погоды — глупо. Поэтому мы двигались вперед, подыскивая какое-нибудь укромное место. На ощупь, по бликам далеких факелов, лишь изредка и на короткие мгновения по прихоти случая разгонявших мглу. Оступаясь и оставляя довольно заметный шлейф шума. Не думаю, что такие звуки могли кому-то существенно помочь в поиске — то, что мы здесь, враги и так знали, а идентифицировать направление по звукам в гулкой темной пещере с мечущимся шутником эхом — задача из крайне сложных.
Мне пришлось идти первым, бросив правую руку на плечо Мыша, а левой ладонью касаясь ледяной на ощупь стены. Только так и никак иначе, причем героизм и отвага здесь оказались совершенно ни при чем. Просто для цветных нитей, пронизывающих этот мир, неважно: есть свет или нет, день вокруг или ночь. Бледные отдающие синим маревом контуры вели меня сквозь царство темноты и камня, лучник поддерживал меня на ногах, а два лаорца замыкали шествие. Образы стен, каменных наростов и колонн наслаивались друг на друга, дрожали и колебались в такт движению стылого воздуха, но давали представление о том, куда мы шли. Оказывается, у здешних магов есть и вполне себе мирная и полезная профессия. Спелеолог, почему бы и нет?
Галерея, уводящая нас в сторону от первого многоуровневого зала, была опасно узкой. Начинавшаяся, как полноценный проход, она постепенно превратилась в косую расщелину в сплошной скале. Выведет ли она куда-то или попросту упрется в тупик, заранее предсказать было невозможно.
Стены, укрытые каменными натеками. Жуткая каменная щетка постоянно снижавшегося потолка. И нелепый факел в стене, чудом удерживаемый насквозь проржавевшей скобой, о которую Мыш рассек себе голову. Вынимать почти окаменевшую древесину из объятий холодного железа да еще стоя в узкой каменной кишке — то еще удовольствие и точно не самая простая работа. Возможно — пустая трата времени. Зажигать факел нам было все равно нечем, а заниматься добычей огня, когда тебя ищут враги — глупо. С другой стороны, так и у Рорка не будет возможности его использовать. Загорелся бы он или нет после долгого нахождения в пещере — неизвестно, но рисковать не хотелось. А потом снова вперед. И вниз — пол выбранного прохода тоже ощутимо опускался, рождая панику и заставляя сильнее вжимать голову в плечи…
Впереди путь перекрывало черное пятно воды, уходящее куда-то под низкий свод. Между поверхностью подземного озера и острой каменной бахромой оставалось крохотное пространство. Полголовы? Меньше? Ледяная вода тихо лизала камни под вмиг промокшими сапогами. Я не смог увидеть ее вовремя, а может, просто не знал, что искать. Я, конечно, слышал про озера и реки, скрывающие свои мрачные тайны внутри глубоких пещер. Но вот чтобы так — самому посмотреть, прочувствовать, рукой коснуться, а тем более, по колено провалиться…
— Что делать будем? — спросил Драный. Наверное, он спрашивал все-таки не меня, а своего друга, имя которого я до сих пор не удосужился узнать. Зачем мне его имя, право слово? Командовать можно и не уточняя таких подробностей, а быть отцом солдатам и душой полка — это к Логору. Он у нас харизматичный лидер, а не я.
— Значит так, — мне было все равно, кому задавал вопрос лаорец. Я мог спасовать перед офицером, в конце концов, война — их профессия и стихия. Но ждать, что решит неизвестный солдат, было выше моих сил. Можно дождаться так, что не успеешь и пожалеть. — Ты, Драный, лезешь в воду. Сейчас. Хочешь — раздевайся, хочешь — портки мочи, но залезай и щупай дно.
— Счас. Разогнался и прыгнул, — Драный шагнул назад. — Сам лезь…
Он отступал, нелепо пятясь по неровному полу, пока не споткнулся и не шлепнулся на пятую точку, отбив ее об удачно подвернувшийся камень. Осталось только усилить ощущения, что я и постарался сделать. Бессмысленная трата здоровья и сил, которые нужны для борьбы с Рорка, а не с задницей труса-балабола, но логика спасовала перед мелкой мстительностью. И я сжал бледно-оранжевые нити. Это должен был быть его зад, но на расстоянии и в полной темноте можно было и ошибиться на пару-тройку сантиметров. Если что… Полный ужаса вопль разорвал тишину пещеры. Больно… А кто говорил, что будет иначе? Я маг, а не анестезиолог.
— Я тебя предупреждал, Драный, — я процедил сквозь зубы, пытаясь унять приступ головной боли. — Жив? Или добавить?
Логика потерялась где-то в промежутке между первым и вторым вопросами, но никто не стал уточнять, что я имею в виду.
— Я встать не могу, — то, что было высказано потом, доказывало, что местный язык богат неожиданными для меня оборотами.
— Прекрати истерику и ползи в воду. В следующий раз…
Продолжать я не стал, но намек может быть страшнее самой угрозы — послышались всхлипы, а затем шевеление распростертого на полу тела. Может, и вправду, я несколько перестарался? Логор в таком случае просто в зубы бил. В памяти всплыл образ стражника, сплевывавшего многочисленные обломки зубов, стоя над сорванными створками ворот Валенхарра. Нет, пусть Драный еще и спасибо скажет, что я не Глыба.
— Где спасибо, Драный? — где-то за спиной нас искали в огромной темной пещере, полной каверн и вымоин, немногочисленные враги, и по идее, надо бы поспешить. Надо, но что я зря лишний раз мозги откатом мучил?
— Чего? — булькнуло в темноте. — За что спасибо?
— За то, что я тебе жизнь спас.
Мышок стоял чуть сбоку, между мной и вторым лаорцем, и то и дело хмыкал, слушая комментарии.
— Гад, какое «спас»? Я теперь подняться не могу, ноги отняло.
— То есть все, что выше ног, еще работает? Так это временно, Драный. Где спасибо, спрашиваю, — я сорвался на громкий сип. Потише бы надо, да устал уже невыразимо. В этот раз издал короткий смешок не только лучник, но и второй лаорец. Что ж, непостоянна людская дружба.
— Спасибо…
Тьфу ты. Издевается? Или они тут все такие? Радости не возникло, наоборот, словно в грязи испачкался. Ну и ладно, привыкать мне, что ли?