Галерея, уводящая нас в сторону от первого многоуровневого зала, была опасно узкой. Начинавшаяся, как полноценный проход, она постепенно превратилась в косую расщелину в сплошной скале. Выведет ли она куда-то или попросту упрется в тупик, заранее предсказать было невозможно.
Стены, укрытые каменными натеками. Жуткая каменная щетка постоянно снижавшегося потолка. И нелепый факел в стене, чудом удерживаемый насквозь проржавевшей скобой, о которую Мыш рассек себе голову. Вынимать почти окаменевшую древесину из объятий холодного железа да еще стоя в узкой каменной кишке — то еще удовольствие и точно не самая простая работа. Возможно — пустая трата времени. Зажигать факел нам было все равно нечем, а заниматься добычей огня, когда тебя ищут враги — глупо. С другой стороны, так и у Рорка не будет возможности его использовать. Загорелся бы он или нет после долгого нахождения в пещере — неизвестно, но рисковать не хотелось. А потом снова вперед. И вниз — пол выбранного прохода тоже ощутимо опускался, рождая панику и заставляя сильнее вжимать голову в плечи…
Впереди путь перекрывало черное пятно воды, уходящее куда-то под низкий свод. Между поверхностью подземного озера и острой каменной бахромой оставалось крохотное пространство. Полголовы? Меньше? Ледяная вода тихо лизала камни под вмиг промокшими сапогами. Я не смог увидеть ее вовремя, а может, просто не знал, что искать. Я, конечно, слышал про озера и реки, скрывающие свои мрачные тайны внутри глубоких пещер. Но вот чтобы так — самому посмотреть, прочувствовать, рукой коснуться, а тем более, по колено провалиться…
— Что делать будем? — спросил Драный. Наверное, он спрашивал все-таки не меня, а своего друга, имя которого я до сих пор не удосужился узнать. Зачем мне его имя, право слово? Командовать можно и не уточняя таких подробностей, а быть отцом солдатам и душой полка — это к Логору. Он у нас харизматичный лидер, а не я.
— Значит так, — мне было все равно, кому задавал вопрос лаорец. Я мог спасовать перед офицером, в конце концов, война — их профессия и стихия. Но ждать, что решит неизвестный солдат, было выше моих сил. Можно дождаться так, что не успеешь и пожалеть. — Ты, Драный, лезешь в воду. Сейчас. Хочешь — раздевайся, хочешь — портки мочи, но залезай и щупай дно.
— Счас. Разогнался и прыгнул, — Драный шагнул назад. — Сам лезь…
Он отступал, нелепо пятясь по неровному полу, пока не споткнулся и не шлепнулся на пятую точку, отбив ее об удачно подвернувшийся камень. Осталось только усилить ощущения, что я и постарался сделать. Бессмысленная трата здоровья и сил, которые нужны для борьбы с Рорка, а не с задницей труса-балабола, но логика спасовала перед мелкой мстительностью. И я сжал бледно-оранжевые нити. Это должен был быть его зад, но на расстоянии и в полной темноте можно было и ошибиться на пару-тройку сантиметров. Если что… Полный ужаса вопль разорвал тишину пещеры. Больно… А кто говорил, что будет иначе? Я маг, а не анестезиолог.
— Я тебя предупреждал, Драный, — я процедил сквозь зубы, пытаясь унять приступ головной боли. — Жив? Или добавить?
Логика потерялась где-то в промежутке между первым и вторым вопросами, но никто не стал уточнять, что я имею в виду.
— Я встать не могу, — то, что было высказано потом, доказывало, что местный язык богат неожиданными для меня оборотами.
— Прекрати истерику и ползи в воду. В следующий раз…
Продолжать я не стал, но намек может быть страшнее самой угрозы — послышались всхлипы, а затем шевеление распростертого на полу тела. Может, и вправду, я несколько перестарался? Логор в таком случае просто в зубы бил. В памяти всплыл образ стражника, сплевывавшего многочисленные обломки зубов, стоя над сорванными створками ворот Валенхарра. Нет, пусть Драный еще и спасибо скажет, что я не Глыба.
— Где спасибо, Драный? — где-то за спиной нас искали в огромной темной пещере, полной каверн и вымоин, немногочисленные враги, и по идее, надо бы поспешить. Надо, но что я зря лишний раз мозги откатом мучил?
— Чего? — булькнуло в темноте. — За что спасибо?
— За то, что я тебе жизнь спас.
Мышок стоял чуть сбоку, между мной и вторым лаорцем, и то и дело хмыкал, слушая комментарии.
— Гад, какое «спас»? Я теперь подняться не могу, ноги отняло.
— То есть все, что выше ног, еще работает? Так это временно, Драный. Где спасибо, спрашиваю, — я сорвался на громкий сип. Потише бы надо, да устал уже невыразимо. В этот раз издал короткий смешок не только лучник, но и второй лаорец. Что ж, непостоянна людская дружба.
— Спасибо…
Тьфу ты. Издевается? Или они тут все такие? Радости не возникло, наоборот, словно в грязи испачкался. Ну и ладно, привыкать мне, что ли?
— Ползи в воду, говорю, — в этот раз повышать голос не понадобилось. Драный, приволакивая ноги и ругаясь под нос, поплелся мимо…
Красный Кулак шипел проклятия и с яростью смотрел на черное пятно воды, преградившее путь. Узкий невысокий ход должен был привести его к ничтожным, а завел в тупик. Чуча-Пу скосил взгляд на порванную одежду — штаны сохранились получше, но рукава почти новой куртки висели рваными лохмотьями. Все зря. Они пробирались, раздирая одежду и сбивая ноги, согнувшись, чтобы не задевать головой покрытый опасными каменными наростами потолок, в надежде на удачу. Но демон Юо никогда не проигрывает, предпочитая еще и поглумиться над жалкими смертными — еще миг назад казалось, что цель близка, и вот отблески гаснущего факела отразились в зеркале ледяной воды.
Где была допущена ошибка? Где Юо подтолкнул его на неверный путь? Где та развилка, которую он, ловец и воин не заметил? Но ведь были же следы крови на ржавой железной полосе, торчащей из каменной стены. Или… Неужели, это был ложный след?
Красный Кулак мотнул головой. Что жалеть, если он сам отправил лучших следопытов в лагерь. Но как? Как ничтожные могли его обмануть? Он разогнулся, на мгновение забывшись, где стоит. Резкая боль сбитой о потолок макушки вернула Рорка к действительности. Неверное пламя факела с трудом освещало каменный желоб, в котором они находились.
— Командир, последний факел остался. Влажно тут и ветер, гаснут сволочи, — Рорка говорил с опаской поглядывая на Чучу. — Как бы в темноте не пришлось отсюда лезть…
— Возвращаемся, — оставаться здесь и дальше не имело смысла. Ничтожные могли быть где угодно. Если кровь — обманка, и беглецы ушли в другой проход, то искать поздно. Если они нырнули в воду, то могли проплыть по затопленному проходу куда угодно, а лезть за ними, тем более в полной темноте, Кулак не собирался. Придется вернуться, а потом послать на поиски остальных ловцов.
А вот после того, как они пленников найдут, Таррену-Па придется раскошелиться за те обрывки тела, что Кулак ему привезет. Беглец вез хромому Тхонга сообщение? Человек может говорить, даже если у него останется только верхняя половина тела, все остальное командир ловцов собирался оторвать. Голыми руками, чтобы поднести оторванное злокозненному демону в жертву. Юо любит, когда много крови.
Яркий свет утреннего солнца, бьющий прямо в привыкшие к темноте пещеры глаза, принес боль и новую вспышку раздражения. Красный Кулак даже не оглянулся на черный провал, оставшийся за спиной, мотнул головой сопровождавшим его ловцам и глухо рыкнул:
— Остались здесь. Если кто выйдет — брать живьем. Я сам рубить буду.
Отдав приказ, пошагал вниз по склону, к близким зарослям можжевельника. Хватит все делать самому. Нужно вернуться в лагерь и отправить на поиски обленившихся уродов-подчиненных. Они не воины, настоящий Тхонга не мог так тупо сдохнуть, охраняя лагерь. Быть убитым пленниками-ничтожными. Позор. Ничего, пусть оставшиеся в живых Рорка идут ловить беглецов, искупают грехи мертвых часовых.