Кровавая пена текла по прокушенным губам, кровавая пелена застилала взор, слезы текли по изможденным щекам — боль правила бал. Вдох, как свершение, безумное, невозможное, самоубийственное. Вдох, как смысл жизни. Вдох, как вызов. Сощурить глаза после этого оказалось уже чуть проще. А усмехнуться в морду этого существа оказалось вообще простым до неприличия. Что такое усмешка в глаза смерти после такого вдоха.
Моя кривая усмешка и брошенная фраза: «Плохо выглядишь, Высший» было последним, что я увидел и услышал в этот день. Следующие несколько дней я не видел и этого. Поэкспериментировал, значит.
— Давно ли ты сошел с ума, болезный мой? Ты устал жить? Витание в вышних эмпиреях стало тебе так немило? Ты не волнуйся, я помогу тебе умереть. Здесь и сейчас, Валлор.
Энгелар стоял, одетый весь в черное, окутанный ореолом силы, держа в руке рукоять ритуального клинка. Вместо привычного ослепительно белого Пути света, сейчас это был Убийца неверных, лезвие палача — черное, как ночь, острое, как луч последней звезды.
— Милорд, я…
— Молчи, безумец. Ты решил, что вправе сам определять, кому жить в этом дворце? Ты возомнил, что твое терпение важнее поставленных перед тобой задач? Зря. Начинай молиться свету, я уже стар, но казнить предателя я еще в силах.
Он мог простить ошибку. Он мог простить глупость. Он мог простить даже измену. Но свое бессилие, крушение надежд, а главное — чудовищно навалившееся ощущение собственной дряхлости, он простить не мог.
— Милорд, он пытался бежать, у меня не было выхода…
— На колени. На. Колени. Сейчас. Здесь.
Руки не дрожали. Когда он в последний раз вообще брал в руки этот клинок? Нет. Не вспомнить — слишком много времени прошло. И вот снова. Черный клинок для шеи Алифи. Поздно сожалеть, оценивать варианты и сомневаться. Эксперимент был единственным, что придавало смысл жизни последние годы, разогревало интерес в уставшей душе.
— Не надо, я все исправлю, милорд, прошу Вас.
Валлор, простерся ниц, руки судорожно тянулись к Владыке с мольбой о пощаде. Поздно. У него было все. Связи, протекции, отличная должность, власть, уважение, деньги. Поздно.
— Что ты исправишь, безумец? Вернешь время вспять? Проведешь нормально призыв? Оживишь мастера Дарровера? Вернешь разум женщине? Вернешь жизнь мужчине?
Валлор вскинулся в отчаянном вопле:
— Он еще жив, мой Владыка, жив, я исправлю, дайте возможность. Милорд, прошу Вас.
— Кто жив, Валлор? Не тешь себя бессмысленной надеждой, ты не вымолишь ни мгновения жизни. У тебя было все, ты сам все разрушил.
Энгелар сделал шаг навстречу распростертому Алифи и поднял Убийцу неверных.
— Милорд, Вас неверно информировали. Женщина не безнадежна, с ней работают мои люди, милорд. Мужчина не умер, он потерял сознание, но я не убивал его. Я все исправлю, я сам подниму его на ноги, милорд. Умоляю Вас. Убедитесь сами, еще не все потеряно…
Ночь сковала жизнь в городе, затихли улицы и рыночная площадь, замолчали разносчики новостей и торговцы, остыли после дневной жары плиты мостовых. Ночь приняла свою ежесуточную вахту и жизнь замерла. Алифи стояли возле окна и смотрели на спящий Куаран.
— Скоро Совет Владык. Энгелар обязательно попробует изменить ситуацию. Валлинор и Тимаэль тянут с подкреплениями, а ему они нужны. Энгелар попытается воздействовать через Совет.
Добавлять, что тянут по его просьбе Алифи не посчитал нужным. Крошка спрятанной информации — всего лишь крошка, но все равно лучше, чем ничего.
— Не ему — нам нужны подкрепления. Иначе мы не удержим Аюр, а падут переправы… Хотя можно попросить помощи у городов юга.
— Юг, дружище, это загадка. Я бы на них не рассчитывал. Совсем.
— Если Куаран падет, им самим придется намного сложнее. После падения Беллора мы единственная защита от угрозы с востока.