Подобно толанам, чьи портреты Карлсен видел на Ригеле, Кубен Дротх был обнажен. Как и у них, у него была зеленая кожа и приплющенная сверху голова. Руки с узловатыми веревками мышц опушал белый волос. Опоясывающие голову красные глаза и нос-пятак вызывали невольную оторопь. Вместе с тем более пристальное изучение его лица, - а Кубен Дротх, безусловно, был личностью наивыдающейся, - открывало в нем максимум серьезности и сосредоточенности. Спустя секунду Кубен Дротх исчез.
- Довольны? - с улыбкой спросил К-17.
- Да-а, - только и протянул Карлсен, - ощущение не для слабонервных. Но вы же говорили, ньотх-коргхаи бесплотны?
- Такими они казались на Земле, из-за того, что были на более высокой вибрационной волне. Хотя себя они считали толанами.
- Но потомки-то их, эти женщины, с виду вроде бы люди как люди.
Овальные глаза К-17 округлились еще сильнее - ни дать ни взять испуганный медвежонок коала.
- Вам что, никто и не объяснил? - Карлсен мотнул головой. - Но вы же были в музее на Криспеле! Куратор что, не рассказывал вам о раздоре с толанами?
- Так, упомянул слегка.
К-17 покачал головой:
- Засмущался, должно быть.
- С чего?
- Из-за чего? Толаны изгнали эвату из-за того, что считали их безнравственными и растленными.
- Об этом он мне сказал, но не объяснил почему.
- Разве не понятно? Ньотх-коргхаи преобразовали неандертальцев тем, что входили к ним в тела и вызывали сексуальные грезы...
- Это я понял.
- А включившись в это, и сами пристрастились к сексуальному наслаждению.
- Но ведь и толаны не были его лишены?
К-17 покачал головой.
- Только не на том уровне. Их удовольствия находились на более высокой шкале телесных ощущений. Им не хватало той сугубо физической интенсивности человеческого экстаза. Удовольствие толана, если так говорить - это квартет Бетховена, а человеческая страсть - это бетховенская симфония. - Он улыбнулся удачному, как ему самому показалось, сравнению.
- Так и не вижу, что в этом возмутительного для толанов.
- Да то, что человеческое наслаждение основано на чувстве запретности.
- Я это понимаю.
- Тогда надо понять и то, почему толаны относились к сексу пуритански. Они считали, что природа допустила ошибку, основав секс на запретности. Секс, по их убеждению - удел лишь брачных пар, и по идее ему отводиться лишь роль размножения, никак не удовольствия.
- Но толанам же нравилось предаваться...
- Действительно. Но они считали это своего рода детской слабостью и тяготились тем, что ее не переросли. Точно так же считали и ньотх- коргхаи, когда прибыли на Землю. И тут, начав обучать неандертальцев фантазиям, они открыли для себя в сексе неожиданное наслаждение. Оказалось, что человеческое тело куда лучше приспособлено для сексуального удовольствия, чем тело толана, и стали по большей части пребывать в телах людей. Для человеческой эволюции это обернулось благом, а для ньотх-коргхаи крахом.
- Но отчего? Не пойму.
- До того как пристраститься к сексу, ньотх-коргхаи были близки к четвертому вибрационному уровню эволюции. После этого они скатились на второй.
Карлсен растерянно развел ладони. Все его либеральные принципы восставали против такого довода.
- Да не поверю, чтобы секс действительно был чем-то греховным!
Каджек перетерпел его несдержанность.
- Поверьте мне, вы заблуждаетесь, в самом что ни на есть научном смысле. Вам Ригмар демонстрировала психограф?
- Да.
- Тогда вы видели: когда на предмет направляется сексуальная энергия в чистом виде, она насыщается черной энергетикой - желанием к запретному. Ученый-толан однажды провел ряд экспериментов над подростками-толанами. Им внушили запрет на ряд предметов, даже таких невинных как "эсковер", - что-то вроде сладкого картофеля, - и зонты. Через несколько недель у подопытных возникало сексуальное возбуждение при виде эсковеров и зонтов. Ученый неоспоримо доказал, что половое влечение основано на обусловленности, и предмет здесь безотносителен.
- А вампиры об этом знают?
- Вы имеете в виду, гребиры? Конечно.
- И им безразлично сознавать, что наисильнейшее их побуждение основано на иллюзии?
- Ну и что? На Земле кто-то придал бы значение, начни вы убеждать людей, что секс основан на иллюзии?
- А-а, так на Земле-то секс имеет практическую цель - продолжение рода. Здесь же, на Дреде, такой цели нет. Гребиры даже не живут со своими женщинами. Вампиризм у них напрочь деструктивен.
- Но так было не всегда. Начать с того, это был вопрос жизни и смерти. Вы забываете, какая катастрофа постигла их на пути домой.
- Черная дыра? Так это был не вымысел?
- Ни в коем случае. Вы еще и сомневались?
- Я думал, в черной дыре не может уцелеть ничто.
- Четыре корабля из экспедиции не уцелели. Пятый выжил лишь от того, что угодил вокруг нее на орбиту. Они думали, что гибель в конце концов уготована и им. Но оказалось, не так. Через тысячу лет черная дыра исчезла, - выпала из нашей Вселенной, - и они оказались вдруг на свободе. Но они уже израсходовали всю энергию на оставшиеся четыреста световых лет пути. Зависли в космосе, в полном изнеможении. Им было ясно, что единственная надежда выжить - это найти миры с развитыми формами жизни и поглотить их жизненную энергию. Так эти уцелевшие сделались "уббо- саттла", губителями жизни.
- Но они возвратились-таки на эту планету?
- В конце концов, через две с лишним тысячи лет, им удалось накопить достаточно энергии для возвращения. Они ожидали, что сородичи им обрадуются. Так оно вначале и было, однако, вскоре ньотх-коргхаи почуяли: что-то здесь не так. От уббо-саттла, по их мнению, как будто несло мертвечиной. Уббо-саттла показались им такими несносными, что они предпочли перебраться на планету-близнец, Ригель-10, оставив Дреду во власти этих "губителей жизни". Уббо-саттла какое-то время умоляли их вернуться, помочь им восстановить четвертый вибрационный уровень. Но, в конце концов решили, что уж лучше оставаться как есть.
Карлсен лишь изумленно покачал головой.
- Они предпочли остаться на более низком эволюционном уровне?
- Они теперь так не считают. Твердят, что цель эволюции - достичь наивысшей степени порыва и жизненной силы. Одно из их основных изречений гласит: "Непостижимо, что за выгода в слабости".
- Я, в общем-то, не могу с этим не согласиться.
- А-а, только порыва-то и жизненности они достигали исключительно через агрессию. На этой планете водятся очень даже опасные особи, - ульфиды, гриски, варбойги, - так уббо-саттла покорили их всех. А затем возвели себе в честь триумфа громадный монумент - город Гавунду.
- Можно на него взглянуть?
- Конечно, - К-17 коснулся пульта.
И вправду, Гавунда зачаровывала. Взору открывался широкая, кровавокрасная панорама, обитаемая невиданными зданиями. Черными перстами вздымались здания-трубы, многие из них вместе, словно пучками. Ясно, что уббо-саттла не терпели плоских поверхностей: все их небоскребы были изогнуты или выпуклы. Хотя по высоте ни одно из зданий не превышало небоскребов Нью-Йорка, внешнее сходство лишь прибавляло эффекта, а контраст между алостью тротуаров и чернотой зданий действовал неотразимо. Все в этой архитектуре дышало каменной грозностью, от которой почесывалось у корней волос.
- До вас должна доходить символика, - подал голос К-17. - Улицы цвета чистой сексуальной энергии, а здания черны. Уббо-Саттла усвоили, что вся сексуальная энергия в основе своей разрушительна.
- Вся?
- Почему вы упорно этого не воспринимаете? - посмотрел К-17 с легкой укоризной. - Надо же учиться видеть факты.
Карлсен растерянно пожал плечами:
- Нелегко это. - Он поглядел по сторонам. - А люди-то где?
- Это всего-навсего увеличенная модель. А вот типичный гребир той поры.
Готовый увидеть очередного великана, Карлсен неожиданно разочаровался, когда, неожиданно возникнув, навстречу им пружинистой походкой двинулся некто, напоминающий рослого мужчину в черном. Сходство полное, за исключением необычно больших и сильных рук. И еще голова, продолговатостью и плосковатой лысой макушкой напоминающая скорее толана, к тому же зеленоватая. Уши крупнее человеческих и без мочек. Плотно сжаты тонкие губы.