Он провел Карлсена в помещение меньших размеров. Вот это да! Оказывается, здесь у роботов была и анатомия. Уже не розовое желе, а близкие к натуральным органы, ткани и кости наполняли отделенные руки, ноги и туловища. Вон один с пустой брюшиной, а рядом емкость с внутренностями, как на анатомических занятиях в медучилище. У самой женщины лицо красивейшее, с тонкими чертами, а кожа такая нежная, какой у земных женщин и не бывает. Карлсену трудно было оторвать взгляд от ее лица - сейчас вот нагнулся бы и поцеловал.
- Невероятно... В первый раз такую кожу вижу.
- Это потому, что она тоньше обычной, и кровь скорее розовая, чем красная. - Он указал туда, где в ногах скамьи стояло подобие реторты с розоватым содержимым. - Эти роботицы изготавливались специально для членов правящего совета. Поточным способом изготавливать было их невозможно. На создание каждой уходило больше года... Почему вы хмуритесь?
- Что-то не могу понять... Какая, в конце концов, разница, с внутренностями они или без? - Тут до Карлсена дошло нечто ужасное: - Уж не потрошили ли они их?
- Сомневаюсь: слишком уж дорого они обходились. Хотя ваше знание психологии может дать ответ. Создатели роботиц, - "пикрины", по местному, считали себя людьми искусства: реализм у них был предметом гордости. Каждая роботица здесь считалась неким шедевром. Одна из самых знаменитых, - по имени Заава, - помимо красоты обладала таким рассудком, что стала главной помощницей Гребиса - таков титул повелителя гребиров. С другой стороны, очень популярны были роботицы и небольшого ума. Здесь прославился один пикрин по имени Вольке: он создал строптивых роботиц, перечащих своим хозяевам и ведущих себя предосудительно, за что хозяева были вынуждены их то и дело шлепать. Сложились даже хитросплетения любовных интриг, ставшие характерной частью жизни в Гавуиде. Например, некоторые из хозяев как бы разыгрывали к своим наложницам ревность, так чтобы другие испытывали приятную, неподдельную дрожь запретного, соблазняя чужую роботицу.
Карлсену почему-то стало ужасно смешно, и он во весь голос расхохотался. К-17 лишь бесстрастно моргнул, очевидно, не видя в этом ничего смешного. Когда Карлсен успокоился, он продолжил:
- Из самых удачных экземпляров некоторые сдавались в городской публичный дом. Точно так, как у вас есть публичные дома для мужчин, особо вожделеющих женщин в одежде школьниц или сестер милосердия, или таких, кому нравится стегать или стегаться хлыстом, так и пикрины стремились ублажить всякую фантазию. За тысячу с лишним лет сексуальная фантазия стала своего рода искусством, вроде японского театра масок.
- Удивительно, что они не завозили настоящих женщин.
- Вот именно это они и сделали. Примерно в пятитысячном году до новой эры Дукториум, - "совет вождей", - снарядил экспедицию на Землю, которая возвратилась, привезя тысячу с лишним женщин. Из них пятьдесят были отобраны для поддержания племени, - теперешние жительницы Хешмара - их потомки, - а остальные отданы в рабство. К сожалению, из рабынь лет через двадцать в живых не осталось никого.
- А что произошло? - несказанно удивился Карлсен.
- Неужели не догадываетесь? - Карлсен покачал головой (так проще). Несмотря на то, что, настоящих женщин, убивать было запрещено под страхом смерти, вампиры не могли устоять перед соблазном. Они так привыкли к роботицам, утоляющим любую их прихоть, что сексуальные фантазии стали у них на редкость тонкими и извращенными. Теперь, обладая настоящими, женщинами, они никак не могли совладать с соблазном поглощать их в момент оргазма. Скажем, гребис по имени Мардрук, известный своим врагам как "Грекс-разрушитель", убил более сотни женщин, прежде чем его удалось свергнуть и умертвить.
- А потому женщины спаслись бегством и обосновали свой собственный город?
- Это случилось позже: тысячелетия прошли. История гребиров - просто беспросветное насилие и кровь. Женщинам обрести независимость удалось лишь семь веков назад, с помощью женщины-вождя по имени Орйа Друвеш...
- От которой свой род веду я, - вклинился неожиданно голос Ригмар. Бесшумно войдя, она с неприязнью разглядывала пустотелую роботицу.
- Вы уже вернулись? - учтиво спросил К-17. - Чуть быстрее, чем мы ожидали. - Мастерская тел при этом исчезла, их снова окружала библиотека.
Карлсен тряхнул головой (ощущение такое, будто очнулся от сна).
- Ну теперь, наверное, понял, - обратилась к нему Ригмар, - почему мы не горим желанием вернуть себе участь рабынь в доме терпимости?
- Выходит, жаль...
- Что жаль? - переспросила она сузив глаза.
- Жаль, что жители Гавунды не смогли просто обратить процесс вспять. Если сексуальная фантазия вывела их из нормы, почему б ее не восстановить опять-таки через нее?
Ригмар саркастически улыбнулась.
- Интересная идея, хотя нереальная. Я-то надеялась, повернулась она к К-17, - у тебя получится все ему разъяснить. - Каджек в ответ лишь тускло улыбнулся. - Ты знаешь, почему мы зовем их гребирами? - снова спросила она Карлсена.
Тот молча покачал головой.
- В вашем языке этому слову эквивалента нет. Оно означает "эгоисты", или "центрованные на самих себя". Хотя в целом значение шире.
- Солипсисты? - переспросил Карлсен.
- Уже ближе. То есть партнер, когда речь идет о сексе, является просто орудием наслаждения. Гребиры не заинтересованы в том, чтобы давать удовольствие. Более того, для них это фактически невозможно. Стоит гребиру почувствовать, что партнер испытывает удовольствие, как у него самого оно исчезает.
Карлсен состроил недоуменную мину.
- У нас бы их сочли за душевнобольных.
- Вот и мы их считаем, - холодно, без всякого юмора улыбнулась Ригмар.
- Но чем они мотивируют такое поведение?
- Говорят, что оно продиктовано логикой. Любые моральные идеи они считают иллюзией. Утверждают, что сама природа безнравственна.
- Так они что, не хотят жить с вами?
- Разумеется, нет. К нам они относятся с полным презрением.
Карлсен покачал головой. С мгновенной ясностью высветилось ему нечто самоочевидное.
- Они напрашиваются на гибель...
Удивительна была их реакция: в неожиданном изумлении распахнувшиеся глаза.
- Почему ты так сказал? - резко спросила Ригмар. Напор ее взгляда вызывал некоторую растерянность - трудно было говорить откровенно. Помявшись, Карлсен скованно произнес:
- Потому что такое отношение губительно для них самих.
- Но вы сказали "напрашиваются", - уточнил К-17
Ах, вот оно что...
- На Земле мы говорим "напрашивается", когда кто-то ведет себя настолько плохо, что как бы, сам накликает на себя беду.
Оба молчали, в упор глядя на него. Наконец Ригмар сказала:
- Ты говоришь так, будто тебя посетило озарение. Только чересчур быстро, и я не успела уловить (Карлсен не нашелся, что сказать). Видишь ли, мы с К-17 слишком уж хорошо гребиров знаем, из-за такого плотного соседства. Они нам кажутся совершенно неразрешимой Проблемой. Твердят, что нуждаются в нас, но стоило б нам так или иначе дать, чего они хотят, тут нам и конец. А теперь ты говоришь, что это ОНИ напрашиваются на гибель. Вот почему я желаю знать, что ты имел в виду.
И опять - пронзительная ясность!
- Что они подсознательно желают собственной гибели.
Ригмар с каджеком переглянулись:
- Интересно, если б ты был прав, - произнесла она задумчиво. Чувствовалось, что она взволнована, хотя пытается это скрыть.
Внимание отвлек шум сверху: дробное постукивание, напоминающее дождь. Через несколько секунд оно переросло в ровный шелест ливня, заполонивший весь зал. Гулко грянул гром.
- Что это?
- Гребиры прибыли, - ответила Ригмар.
Сквозь затихающий раскат прорезалось гудение - высокое, вроде зуммера.
- А это что?
- Джерид вызванивает тревогу, - улыбнулась Ригмар. - Они любят демонстрировать, что оповещение у нас оставляет желать лучшего. Ну что, мы пошли, - повернулась она к каджеку.
К-17 протянул Карлсену руку.
- Надеюсь когда-нибудь снова с вами встретиться.