— Лучше пойдем, сядешь.
Он взыскательно оглядел брюки (не хватало еще, чтобы пятно просочилось), после чего позволил отвести себя в кресло.
— Не переживай. Скоро научишься, — успокоила она.
— Только не с таким учителем, как ты, — отозвался он угрюмо. Хайди опять залилась смехом.
Молодая пара, подозревая, что является источником веселья, настороженно покосилась. Рука молодого человека возвратилась на бедро подруги.
— Ну согласись, приятно же быть вампиром, — тихонько произнесла Хайди.
— Ага, даже чересчур.
— А ты пуританин, — насмешливо заметила она, поглядев краешком глаза.
— Не совсем. Просто думаю, что бы произошло, если…
— Что «если»?
— Если б я насытился удовольствием? Устал бы?
— Ну вот, я же говорила, что пуританин.
На том краю крыши, радужно мерцая, у ног парочки образовался еше один пузырь жидкой энергии. Глядя на него, Карлсен вдруг вспомнил, о чем раньше хотел сказать.
— Ты помнишь, что сказала Одетта?
— Это насчет malocchio?
— Да. Я только что вспомнил. На меня ведь и вправду кое-кто вчера покушался.
— Ты что, серьезно? — округлила глаза Хайди.
Он рассказал ей об андрогене в аэротакси. Она слушала с нарастающим беспокойством.
— Сумасшедший какой-то…
— Или просто псих. У этих типов сдвиги частенько бывают. Она покачала головой. Парочка удалилась. Хайди почти машинально подтянула пузырек энергии к себе и, задумчиво покачав на взьеме стопы, впитала.
— Вот и ответ на то, о чем я постоянно думаю тебя спросить: а как ты вообще обнаружил, что ты вампир?
— Да ну, просто чистое совпадение. — Он рассказал ей о казусе с мыслеслоговым синхронизатором.
Хайди, внимательно выслушав, медленно повела головой из стороны в сторону.
— Нет. Этого было бы недостаточно.
— Не понимаю.
— Люди в таких случаях испытывают внезапное потрясение. Спроси как-нибудь у Карло, как он стал вампиром.
— А словопроцессор разве того не объясняет? У нас умы просто состроились в полный резонанс.
— Я это понимаю. Но зачем, скажи, тебе хотелось цапнуть ее за горло?
Такой вопрос застал его врасплох.
— Н-не знаю. — Он растерянно улыбнулся. Вампиры же обычно так и поступают?
— Ты сам знаешь, что нет. У тебя есть какое-то желание укусить за горло меня?
— Нет.
— Ну, а ее зачем?
На душе становилось как-то неуютно.
— Может, мне все еще опыта недостает. Что ты думаешь?
— Похоже на вспышку враждебной агрессивности. Ты раньше к ней ничего подобного не испытывал?
— Вообще никогда.
— И изнасиловать ни разу не тянуло?
— О, Господи, да нет же! (Вопросы будто из медицинской анкеты). — Тогда, получается, это действительно андроген. Другого объяснения нет.
Карлсен призадумался. Мысли от сказанного возникали, прямо сказать, нелегкие. Наконец он не совсем уверенно спросил:
— А у обычных людей такое может получаться — метать в других своего рода молнию злобы?
— Обычно нет, — она помолчала, размышляя. — Разве что у ведьм.
— У ведьм? — от такой завиральной мысли он невольно улыбнулся. — Люди, развившие у себя силы подсознательного. Иногда еще бывает у тех, кто жизнь живет своей ненавистью — такие, кто изо дня в день только и разжигает в мыслях свою обиду.
— Преступники, например? — Карлсен поднял голову с обновленным интересом.
— Видимо. Хотя мне никто из таких людей не знаком.
— Зато у меня их хоть отбавляй. И худшие из них именно такие.
— Тогда тот андроген, наверное, преступник.
— Нет, ты не поняла. Я не о карманниках со взломщиками. Я говорю об убийцах-маньяках — тех, что истязают иногда свою жертву.
Хайди нахмурилась.
— Ты думаешь, этот андроген — маньяк-убийца?
— Не знаю, что и думать, — Карлсен мотнул головой. — Если ты действительно говоришь…
— Ну, а стал бы маньяк так глупо себя вести: вытаскивать оружие, целиться в тебя?
— Это меня и настораживает. Маньяки ведь действительно так себя ведут.
Они взрываются насилием, причем с каждым новым убийством все легче и легче.
— Тогда надо идти в полицию.
— Я так, наверное, и поступлю. — Карлсен встал.
— Прямо сейчас думаешь? — спросила Хайди.
— Нет. Я кое-что еще хочу проверить.
Посередине крыши, где секция электронных игр, возле барной стойки находился топовизор с увеличенным экраном. Дизайн точь-в-точь как у стандартных моделей, что при любом аттракционе: контурная голограмма американского континента, где горы сообразно высоте высвечены коричневым, а города и места наподобие Большого каньона и Ниагарского водопада четко выделены и помечены. Красный бегунок лазера с помощью двух регуляторов можно передвигать в любую часть модели. Затем, когда в щель бросается монета, контуры американского континента исчезают, а на их месте появляется голограмма местности, на которой установлен зайчик лазера. Ностальгический турист может в деталях воссоздать виды родного городка и даже собственного дворика, а за дополнительную монету еще и прослушать справочную информацию, сверить телефонные номера и даже осведомиться насчет местных транспортных услуг.
Карлсена интересовал район между вокзалом в Хобокене и терминалом Пятой авеню. Охватив на голограмме участок в сотню квадратных миль, он сбросил монету, чтобы выявился фокус. Вид сверху на бухту Ньюарк был таким реалистичным, что будто на самом деле бороздишь высоту в аэротакси. Автомат сглотнул еще один десятицентовик, и Карлсен смог запросить детальную информацию о терминалах аэротакси на охваченном участке. Они высветились зелеными мигающими огоньками. Станций семь-восемь, как и предполагал: услуга дороговатая и к тому же связанная с посадкой в конкретном месте, а потому большинство предпочитает геликэбы. С той стороны бухты, где Нью-Джерси, станции есть в Хобокене, Уихокене, Юнион Сити и Джерси Сити. В самом Манхаттане терминалов три: на Пятой авеню, в Центральном парке и Центре Линкольна.
Он мысленно провел линию от Хобокена к терминалу Пятой авеню, можно сказать, строго на восток. Инцидент с андрогеном произошел на пятой — шестой минуте полета, вскоре после того, как в одиннадцать пошел дождь. Он к этой поре находился где-то посередине бухты Ньюарк. Причем встречное аэротакси шло не совсем лоб в лоб. Скользящий удар пришелся справа, а после инцидента пузырь унесся сзади под острым углом к его, Карлсена, маршруту. Закрыв глаза, он смог приблизительно прочертить траекторию: примерно с северо-востока на юго-запад. Тогда точно: аэротакси летело от Центрального парка (или откуда-то севернее), а следовало на станцию Джерси Сити, либо дальше на юг. Хайди наблюдала зачарованно, как ребенок. Когда экран погас, она спросила: