— Я, конечно, сочувствую, — начал Немирович, — и само по себе такое совпадение, безусловно, уже является поводом для расследования. Но вы не допускаете, что, возможно, как вариант, их там, в плену, чем-то травили, а теперь это вот таким образом сказывается?
— Понимаете, Николай Вениаминович, — осторожно заговорил Соколов, — даже если бы такое было на самом деле, это не имело бы ровно никакого значения. Поскольку, после упоминавшейся мною специальной обработки, они были абсолютно здоровыми люди и в принципе не могли ничем заболеть — ни онкологией, ни насморком. Понимаете, в принципе!
— Не понимаю, — ответил Немирович, — но принимаю как вводную. И еще. Хочу предупредить сразу, если вы хотите, чтобы я работал эффективно, мне нужна полная информация. Иначе я просто не могу гарантировать положительный результат.
Егор откинулся на спинку кресла и мысленно обратился к своим небесным покровителям: "Пожалуйста! Мне нужно, чтобы браслет сработал еще раз — на Немировиче. Он должен поверить". И внутренним взором увидел глаза инкарнации серафима и своей любимой девушки Ольги. Веки ее опустились и поднялись. И тогда он понял, что просьба одобрена.
Он расстегнул часы, которые носил на левой руке. Обычные советские часы, дешевые, но надежные — на таком же дешевом ремешке из кожзаменителя. По крайней мере, любой, видящий их, так бы именно и подумал. Протянул часы Николаю Вениаминовичу и попросил:
— Пожалуйста, оберните на минуту вокруг своей руки.
Немирович удивился, но часы взял и обернул ремешок вокруг запястья.
"Есть!" — внутренне воскликнул Егор, увидев знакомое голубоватое сияние, на секунду окутавшее Немировича.
Он протянул руку, и Николай Вениаминович вернул часы, имея при этом вид несколько странный.
— Что чувствуете? — с улыбкой спросил Егор.
Немирович с удивленным выражением лица прислушивался к себе какое-то время, потом сказал:
— К своим сорока пяти годам, пройдя десять лет лагерей, я заработал кучу хронических заболеваний. У меня уже несколько лет не бывает такого, чтобы что-то не болело. Я настолько свыкся с этой болью, что научился даже не замечать ее. Например, мой позвоночник… Я просто забыл, как бывает, когда он не болит. Но теперь я вдруг понял, что у меня не болит вообще ничего. И это странное ощущение, я как будто помолодел лет на двадцать.
Он встал, прошелся по кабинету, несколько раз присел, подпрыгнул, нагнулся. Глаза сияли, улыбка растянула зубы. И вдруг он полез рукой в рот, тщательно ощупал зубы и обратился к Егору:
— Так не бывает.
— Что вы имеете в виду?
— У меня не было трех зубов. В лагере пришлось удалить. А сейчас все зубы на месте. И такое впечатление, что они настоящие.
— Именно, что настоящие. Более того, ваш организм полностью обновлен, каждый орган. Сейчас вы абсолютно здоровы, как на самом деле в жизни практически не бывает ни у кого — это вы верно подметили. И, более того, существует гарантийный срок. В вашем случае — это 10 лет гарантии того, что вы в течение этих лет ничем не заболеете. Даже если вам специально прививать болезни или травить вас ядом. Ваш организм нейтрализует любой яд. Теоретически, цианистый калий вы можете есть как приправу — ложками. Но практически, я советую все же воздержаться от подобных капризов. А то, знаете, войдет в привычку.
И Соколов заразительно расхохотался. Так что и Немирович не смог удержаться и тоже прыснул смехом. Так они сидели и смеялись, хлопая ладонями по коленям и ручкам кресел, не в силах остановиться. Про такое в народе говорят: смешинка в рот попала.
Наконец, они успокоились, и Соколов продолжил:
— Понимаете теперь?
— Кажется, да. С этими бойцами была проведена такая же процедура.
— Именно.
— И они никак не могли умереть от рака?
— Никак не могли — ни от рака, ни от какого другого заболевания. Только от выстрела в сердце или в голову. Ну, или от чего-то подобного. Но только не от болезни.
— Но они таки умерли именно от рака?
— Да.
— И вы хотите знать, как такое стало возможным?
— Совершенно верно. Понимаете, в отличие от нас с вами, они не умирали и не были возвращены в свои более молодые тела. Но ведь и Лавров с Путиным тоже не умирали.
— А это значит, что то, что происходит с этими бойцами, может случиться и с ними?
— Вы, как всегда, смотрите в корень! Нам необходимо выяснить, кто или что стоит за этими смертями.
Немирович покивал и вдруг, кивнув на часы Соколова, спросил:
— Не боитесь носить это открыто?
— Не боюсь, — ответил тот. — Во-первых, вряд ли получиться отнять это у меня. А, во-вторых, для того, кто отнимет, это будут просто дешевые часы с ремешком из кожзаменителя.