— Это в тридцать-то девять лет?
— Представь себе!
— Наверное, страшный и вонючий? Или алкаш?
— Ничего подобного, вполне нормальный мужчина. Очень даже симпатичный — высокий, светловолосый. Просто скромный он очень и вас, женщин, боится. Правильно, кстат, делает! Что еще раз показывает, что человек он умный. Глупец всегда падок на женские ловушки. Но уж от тебя-то он не уйдет, с твоим-то опытом да умениями!
— Ладно, ладно, поняла. Посмотрим на это диво. И что потом?
— А что хочешь. Когда клиент будет не нужен. Кто его знает, может, у вас любовь наладится, семья, детки и всё такое. А, кошка зеленоглазая? — загоготал гость.
Варвара Семеновна только презрительно фыркнула. Ну, ведьма, она ведьма и есть.
— Что мне за это будет?
— Свобода.
— Обманешь, поди?
— Клянусь!
— Эх, клятвам твоим веры, конечно, нет, но… ладно, сделаю, поверю тебе еще раз.
Часть I
Метано́йя (др. — греч. Μετάνοια) — "перемена ума", "перемена мысли", "переосмысление" — термин, обозначающий перемену в восприятии фактов или явлений, обычно сопровождаемую сожалением; раскаянием. В христианской традиции имеет значение покаяния.
Глава I
Декабрь 1983 года
Рабочий день Николая Вениаминовича Немировича подходил к концу, когда ему доложили, что его добивается увидеть немолодая женщина по какому-то очень срочному делу. Честно говоря, он уже очень устал, поскольку день был напряженный. Впрочем, как почти все дни после того, как его перевели во вновь созданный отдел МУРа. Он поморщился, но отказать женщине не смог. Он вообще был очень стеснительным в отношении женского пола. Это была одна из причин того, что он до сих пор не женился. Вторая причина заключалась в том, что, как говорили его коллеги, он был "женат на работе", которая и правда, занимала все его время и все его мысли.
— Хорошо, пустите ее.
Женщина буквально ворвалась в кабинет и даже не здороваясь, прошла прямо к столу Немировича и положила на него обычную картонную папку с тесемками. Было видно, что она очень взволнована.
— Здравствуйте! — обратился к ней Николай, — что в этой папке?
— А вот вы возьмите, да сами и посмотрите! — как-то театрально воскликнула странная посетительница.
Самое обидное, что хваленая Колина интуиция в тот момент даже не шелохнулась. А ведь именно она помогла ему войти в число лучших сыщиков МВД СССР! А тут — никаких предчувствий, лишь недоумение и капелька любопытства. А ведь должен, просто обязан был ожидать нечто подобное! Более того, и ждал ведь, ждал этого все последние дни! Но всё верно рассчитали чекисты, съевшие все зубы на подобных подставах — конец рабочего дня, естественная усталость и расслабленность, желание быстрее всё закончить, внимание рассредоточено, все мысли о доме. Поэтому, Николай без сомнений положил папку перед собой, развязал тесемки и уставился на купюры, достоинством в пятьдесят и сто рублей. И все еще можно было исправить, закрой он папку и с возмущением кинь ее на пол, к ногам женщины. Мало ли какие сумасшедшие в милицию приходят!
Но, как говорится, если уж начал тупить с самого начала, то так быстро это не проходит.
— Это что еще такое? — опять совершенно глупо воскликнул он.
И тут женщина быстро подскочила к столу, схватила пачку денег и как-то очень ловко всунула ему в руку, быстро шепча: "Это вам, это всё вам". Николай Вениаминович глупо уставился на деньги в своей руке. И в этот момент распахнулась дверь, и комната наполнилась людьми в штатском.
Немирович дураком не был, иначе не стал бы подполковником милиции в 35 лет, ровно полгода назад. Поэтому, он понял все сразу и даже не попытался сопротивляться, лишь устало откинулся на спинку кресла. "Вот и до меня дело дошло", — как-то странно спокойно подумал он, — "всё лучше, чем эта изнуряющая неопределенность последних месяцев". Он не торопясь кинул пачку денег в папку, к остальным, прекрасно понимая, что на ней его отпечатки пальцев.
Старший группы предъявил ему удостоверение капитана КГБ Охрименко и предложил объяснить, что это за деньги у него на столе.
— Понятия не имею, — ответил Коля, — вот женщина принесла и всунула мне в руку зачем-то. У нее и спрашивайте.
А сам подумал: хорошо еще, что это советские деньги, а то могли бы вдобавок валютную статью пришить!
Охрименко кивнул, повернулся и спокойно произнес: