– Варягин ко мне неравнодушен.
– В принципе это не имеет значения. Приказ подписан министром, и его надо выполнять. Валерий Алексеевич, каково мнение твоего начальства?
Утолин подвигал бровями как Карабас-Барабас из фильма «Приключения Буратино».
– Самойлов считает, что у следствия нет прямых доказательств вины Олега Ивановича. Он не верит в предательство на таком уровне.
– Ну, предать может любой человек, даже обладающий большой властью, – не согласился Смирницкий. – Другое дело, почему телега появилась сейчас, накануне наступления?
– Потому что Олег Иванович один из разработчиков плана наступления, автор многих успешных операций, и его хотят нейтрализовать. Я уверен, что за Варягиным стоят крупные фигуры в Минобороны и в правительстве, которым невыгодно окончание войны.
– Почему же президент стоит на их позициях?
Утолин поморщился:
– Ему докладывают далеко не всё, что происходит на фронте и в тылу ВСУ. А без этого трудно разобраться в обстановке и принять правильное решение. К тому же президенту всё время нашёптывают разные мерзости олигархи, которым война что мать родна.
Смирницкий вдруг посмотрел на Шелеста с детским любопытством:
– Олег, но ведь ты должен знать, где сейчас твоя сестра Снежана.
Шелест не отвёл взгляда:
– Хотите верьте, хотите нет, однако не знаю! Для меня это не меньшая загадка, чем для вас.
– Боюсь, этот ответ не убедит следаков.
– Не моя проблема.
– Есть вариант, – сказал Утолин. – Разрешите, товарищ генерал?
– Без церемоний.
– В штабе фронта знают, где сейчас находится полковник Шелест?
Чащин вскинул брови:
– Едва ли. К чему ты клонишь?
– Надо немедленно отправить Олега Ивановича в командировку.
– Куда? – вытаращился Смирницкий. – Военное положение же… ему негде скрыться…
– За линию фронта!
В кабинете стало тихо.
Хмыкнул Борисов, ощупывая лицо Утолина глазами ясновидца.
– Объясни, – сказал Чащин.
– Доложим, что полковник Шелест ещё ночью убыл с ДРГ в тыл противника для поиска и спасения разведгруппы лейтенанта Баглая, выяснявшего координаты места создания «грязной» бомбы.
Присутствующие перевели взгляды на Чащина.
Генерал озабоченно погладил пальцем щёку:
– Дайте подумать… если и в самом деле послать… а ведь может сработать! Кто-нибудь из твоих людей знает о том, что ты сейчас в штабе?
– Я здесь с вечера, – ответил Шелест. – Последним, с кем общался, был майор Веселов, но это было в пять утра.
– Вот в шесть ты и убыл на задание! Согласен? Похоже, это единственное решение. Через пару дней здесь всё подуспокоится, и ты вернёшься. А там посмотрим. У тебя должен быть безопасный канал перехода.
Шелест сжал зубы, переживая холодок в груди. Канал у него был, но бежать не хотелось, хотя сидеть в СИЗО не хотелось больше.
– Через Белоруссию…
– Баглай должен был вернуться по этому каналу?
– Ну… да…
– Задействуй запасной.
– Запасной – через линию фронта.
– Это хуже, но решаемо.
Пришла мысль о Снежане, пропавшей вместе с мстителями из ЧВК «Бах». Где они? Куда девались, как привидения? Ведь не погибли же, раз не оставили никаких следов…
– Я готов! – выговорил Олег твёрдо.
– Собирайся! Кому из своих спецов ты доверяешь больше? Из тех, кто близко?
Шелест перебрал в уме помощников.
– Лейтенанту Савельеву.
– Звони, подбери экип, доки, всё, что надо, и дуй на фронт в распоряжение командира бригады «Ахмат». Я его предупрежу. Чеченцы помогут вам с переходом.
Шелест встал, помедлил, пожал протянутые руки.
Чащин выбрался из-за стола, подал свою.
– Ни пуха, полковник!
– К чёрту! – Шелест повернулся и вышел, высокий, широкоплечий, ощутимо сильный, уверенный в себе.
– А он не сбежит к немцам? – криво улыбнулся Смирницкий.
Утолин покачал головой.
– Олег человек РОКа! А эти ребята не сдаются и не предают.
Луганск‑23
12 июля, 16 часов пополудни
День. Жарко, душно. Солнце за облаками. Пахнет сеном, землёй, горелым деревом… и трупами.
Холмы, надоевшие лесопосадки, тоже сгоревшие до основания, обугленные стволы деревьев, ржавые и чёрные остовы сгоревших боевых машин, воронки одна на другой и трупы, трупы, трупы…