Не отозвался и зам Рогожина полковник Свидригайло, а также командир бригады «мстителей» майор Еловский.
Тарас по очереди обзвонил товарищей по службе, затем тех, у кого могла быть рация, но клипса в ухе молчала, изредка постреливая разрядами.
Подошёл расстроенный лейтенант.
– Глухо как в могиле! Может быть, здесь ни трансляторов нет, ни спутников?
– Вполне, – кивнул Тарас.
Нашли Снежану, присевшую на комель вывернутой из почвы с корнями ветлы. Она вопросительно подняла глаза.
Тарас молча покачал головой.
– У меня то же самое. Такое впечатление, будто мы попали в прошлый век.
– Дальность наших раций не превышает десяти километров. Если тут нет ретрансляторов, поддерживающих наши частоты, мы не дозвонимся. Да и аккумуляторы раций, наверное, подсели. Мы бродим по реалам уже много дней.
– Нет смысла тут задерживаться.
– Давайте вернёмся.
– Но там же за нами охотятся, – сказал Ларин. – Даже дрон направили.
– Просто надо отойти подальше от этого места, чтобы не попасть на ту же улицу в Луганске.
– Ага, сообразил.
Снежана встала.
– Идёмте.
Двинулись вдоль сгоревшей лесополосы, мимо коровника, по старой просёлочной дороге.
День стоял сравнительно тёплый, но явно не летний, судя по сухой траве и рыжей листве на уцелевших деревьях. Однако хмурая облачная пелена сулила смену погоды, и Тарас подумал озадаченно, что Иннокентий, возможно, знает не все фокусы кюар-трекинга, несмотря на уверения, что алгоритм перехода, включающий в себя психику человека, не является машиной времени.
Прошагали по дороге, по которой давно не ездили ни на машинах, ни на лошадях, около трёх километров, обратив внимание на отсутствие следов войны: танки, БТР и БМП выбили бы в глинозёме приличные колеи, а снаряды и ракеты оставили бы воронки.
– Такое впечатление, – хмыкнул Ларин, зорко посматривающий по сторонам и не снимавший руки с рукояти автомата, – что этот край находится на необитаемом острове. И фронта не слышно.
Вокруг действительно стояла тишина, не нарушаемая ни птичьим пением, ни криками петухов в недалёких деревнях, ни мычанием коров. И она действовала на нервы сильнее, чем если бы неподалёку шёл бой.
Слева сквозь прорехи в лесополосе появились какие-то древние избы. Так показалось Тарасу в первые мгновения. Впрочем, такими они оказались и через несколько минут, когда группа кюар-десантников приблизилась к ним, следуя изгибам дороги. Это и в самом деле были старинные хаты с некогда белыми, а сейчас серыми стенами, накрытые почерневшей соломой или ржавой жестью. И несмотря на мирный вид деревушки: двадцать-тридцать хат, две улочки, овин, амбар, трактора на окраине, – Тарас почувствовал тревогу.
– Зайдём? – поинтересовался Ларин.
– Нет, мне не комильфо. Снежа… э-э, товарищ майор, ничего не чувствуешь?
– Я не твой братец Итан, владеющий нанорезервом, – заметила девушка, но остановилась, вглядываясь в близкие домики селения. – Деревня как деревня, старая, я такие только в учебниках по истории видела.
– Наверное, я опять неправильно запомнил рисунок кюар-кода, и нас забросило в прошлое.
Ларин оглянулся.
– Сам же недавно утверждал, что кюар-трек не машина времени.
– Просто повторил слова Кеши. Что, если Украина в две тысячи двадцать втором году при бифуркации разделилась не на две, а на три или четыре копии?
– Почему Украина? Вся Земля? Или вообще Вселенная?
– Хорошо, Вселенная. В первом базовом реале наша армия застряла в две тысячи двадцать третьем году перед Херсоном, Краматорском и Харьковом. В другой копии, на родине Итана, наши дошли до Львова. В реале Иннокентия Украина тоже поделена, причём на три части, потому что на Закарпатье там претендуют поляки. Хотя социум там изменился круче, раз все государства, в том числе и Россия, разделились на агломерации. Но не суть. Мы были в реалах, где идёт война на берегу моря, а час назад бежали из Луганска, где линия фронта совсем близко от него.
– К чему ты клонишь?
– Мы на территории, где Украиной владеют американцы. А они не заинтересованы в её развитии, Украина им нужна не только как орудие против России, но и как территория с запасами полезных ископаемых. Осваивать её они ещё не начали, поэтому тут всё и заброшено.
– На мой взгляд, ты сильно упрощаешь, – сказал Михаил.
– Почему?
– Вряд ли наши в каком-нибудь реале отдадут американцам принадлежащие нам земли. У меня другое мнение: эта местность заражена химией или радиацией, как это было в других копиях. Поэтому никто здесь не живёт.