– Ты ретроград, человек без фантазии.
– Ага, – весело согласился Михаил. – Дублин, как выразился бы Шалва. Ну что, долго ещё будем месить пыль?
Тарас посмотрел на шагавшую молча Снежану.
– Возвращаемся?
Девушка остановилась, глянув на небо.
– По-моему, за нами наблюдают.
Сердце дало сбой, потому что Тарас и сам чувствовал взгляд в спину, хотя вокруг не было ни одной живой души на километры и километры.
– А говорила, что ты не Итан с его датчиками. Значит, спутник над районом всё-таки подвешен.
– Предлагаю уходить, пока наблюдатели не отреагировали. Мы не знаем, кому на самом деле принадлежит этот край, украм или нам.
– Не вижу особой разницы, – сказал Ларин, – нам или не нам. И там, и там за нами охотятся.
– Тогда разговорам конец! – Тарас подошёл к Снежане, заглянул в глаза. – Отдохнём?
– Я не устала.
– В таком случае разрешите вас обнять, мадам?
Ларин фыркнул.
Снежана сама прижалась к Лобову, к ней присоединился Михаил, и Тарас сосредоточился на вызове кюар-алгоритма.
– Прошу не зубоскалить! Вариант БТ!
Ларин посерьёзнел, удобней перехватив автомат. Вариант БТ означал «боевую тревогу» и требовал особой концентрации.
Через несколько секунд все трое растворились в воздухе как привидения, не потревожив высоких кустиков ковыля.
На этот раз «кюар-лифт» высадил «пассажиров» за пределами Луганска.
Был яркий солнечный день. В небе ни облачка, температура воздуха держится за красной чёрточкой тридцати градусов, горячий воздух лижет лицо, мгновенно вызывая испарину на лбу. И, услышав приглушённый, далёкий, наплывающий волнами рокот, Тарас понял, что группа попала в реал, где приблизительно в паре десятков километров шли боевые действия.
– Вот это уже ближе к нашим реалиям, – сказал Ларин.
Отстранились друг от друга.
Тарас только теперь сообразил, что «лифт» высадил их на крыше одноэтажного строения, похожего на ангар железобетонными секциями крыши, которое располагалось среди строений поменьше, но тоже явно технического назначения. Да и пахло здесь как на складе: машинным маслом, соляркой, смазкой, гудроном, разогретым железом и пластиком.
Между строениями двигались погрузчики, штабелёры, у ворот виднелись разные машины, а по двору бегали туда-сюда люди в рабочих или военных комбинезонах.
– Чёрт побери! – продолжил Михаил. – Неужто мы попали на военную базу?! КПП слева… а справа «Панцирь» торчит. Влипли?
– Не психуй! – пробормотал Тарас. – Это не военная база. Во всяком случае, не укропская.
– А зенитки кругом?
– Война, лейтенант, – сказала Снежана наставительно, – дроны летают, ракеты, надо защищаться. Но я тоже думаю, что это либо МТС, либо гражданский транспортный узел.
– Понял, товарищ майор, опыта мало, не спец я по гражданскому хозяйству. – Ларин вытянулся, пряча в глубине серых глаз лукавый огонёк тонкой издёвки.
К счастью, она пропустила эту интонацию мимо ушей.
– Если нас заметят…
– Вниз! – скомандовал Тарас.
Пригибаясь, чтобы снизу их не заметили, десантники из двадцать третьего реала нашли на крыше утопленный люк в окружении обручей ограждения, но он оказался закрыт изнутри на замок, и взломать его тихо не представлялось возможности.
Ларин кошкой пробежался по периметру пузатой крыши, обнаружил ржавую стальную лестницу в торце ангара, по которой можно было спуститься на задний участок машинного двора. Но прежде решили всё-таки попытаться установить связь с людьми, информированными о положении дел на фронте, убедиться, что высадка произошла в родном реале, и выяснить судьбу брата Снежаны. Она и выбрала вариант, с первого раза дозвонившись до Утолина.
Полковник знал её, потому что Шелест не раз при ней общался с полковником контрразведки ФСБ, координирующим связи Русского офицерского корпуса на фронте, хотя сама Снежана не принимала участия в деятельности РОКа.
Повезло.
База, где они оказались благодаря четырёхкилометровому рейду в реале по совершенно пустынной местности, принадлежала логистическому центру, обслуживающему гражданские грузоперевозки Луганского района. Естественно, база хорошо охранялась, имея для защиты от атак беспилотной авиации несколько зенитно-ракетных комплексов, но в отличие от военных объектов на её территории не надо было козырять носителям большезвёздных погон, и её сотрудники не пялились в небо каждую минуту в ожидании дрона.
Последние минуты разговора Снежана провела, сдвинув брови и прижав клипсу рации поплотнее к ушной раковине, что объяснялось плохой слышимостью речи Утолина. Рации «барсиков» действительно израсходовали свой ресурс и ловили передачи плохо.