Вышли там же, в реале с коровником. Отдышались, радуясь тишине и с удовольствием дыша полной грудью.
– Неохота идти обратно, – признался Ларин. – Но ведь придётся?
– Такси тут нет, – сказал Тарас, наблюдая за приунывшей Снежаной. Хотелось успокоить её, пообещать спасти брата и вообще помочь забыть все тревоги, но это было неосуществимо, да и характер у сестры Шелеста сильный, независимый, не признающий сентиментальных излишеств, и Тарас сдержался.
Через час в полной тишине добрались до коровника.
– Я туда не полезу, – со вздохом проговорила Снежана.
– А разве мы здесь должны оставлять послание? – спросил Михаил. – Как твой братец догадается прыгнуть именно в этот реал?
– Я вернусь в наш двадцать третий реал и оставлю какую-нибудь записку или знак, указывающий на спрятанное письмо.
– Какой знак?
– Можно оставить патрон.
– Умно, – похвалила Снежана.
– А бумага у нас есть для письма?
Тарас похлопал по карманам «барсика», но Снежана опередила его, протянув белый прямоугольничек лейкопластыря.
– Спасибо, – сказал он. – Ищите чем писать.
Однако ни у одного из троих ни ручки, ни карандаша не оказалось.
– Не писатели мы, – с огорчением выразился Ларин. Хотя он же и подсказал выход. – Сучков тут полно, коровьей благодати тоже.
– Чего? – не понял Тарас.
Лейтенант ухмыльнулся:
– Коровьи лепёшки. На пару слов этих «чернил» вполне хватит.
– Всего одно слово.
– СОС?
– Утолин.
Михаил и Снежана обменялись взглядами.
– Мудро, – оценила идею Тараса девушка с прежней слабой улыбкой. – Спрячем письмо под камнем, поодаль положим патрон с пулей, направленной на камень, Итан или Иннокентий, вернувшись через сутки к месту сбора в нашем реале, наверняка поймут послание, развернут листик с фамилией Утолина и поймут, кому надо позвонить.
– Думаете, они догадаются?
– Увидим, – засмеялся Тарас.
Он нашёл острый сучок, поискал самую крупную коровью лепёшку, макнул сучок в её середину и написал коричневыми «чернилами» слово «Утолин».
– Ждите, буду минут через пять.
– Подожди, я с то… – начала Снежана, но капитан уже испарился, оставив после себя лишь след на ближайшей засохшей лепёшке.
Постояли, глядя на то место, где он только что настраивался на переход.
– Удивительное дело, – задумчиво произнёс Ларин, – я начал относиться к этому как к чему-то естественному и необходимому. А между тем такое хождение из мира в мир сродни чистому волшебству.
– Кто-то из учёных [2] высказал идею, что высокая технология будет неотличима от магии. Просто мы знаем далеко не все законы, по которым развивалась Вселенная. О существовании параллельных миров мы мечтали давно, а узнали недавно. Теперь вот и о запутанных вселенных догадались, а Кеша Лобов открыл и технологию перехода из одной копии в другую, запутанную с ним.
– Да, наш Кеша гений. – Михаил помолчал и неожиданно спросил: – Он тебе нравится?
Снежана удивлённо посмотрела на лейтенанта.
– В каком смысле?
– В самом обычном, как мужик?
– Что за вопрос, лейтенант? Можно подумать, что ты ревнуешь.
– Ага, – согласился Ларин с широкой ухмылкой. – Ревную, но не к себе, а к командиру. Ты ведь наверняка знаешь, что он к тебе неравнодушен.
Лицо Снежаны разгладилось до смущённой нотки, но она не рассердилась.
– Они очень похожи… внешне… но Иннокентий другой. Он рождён и воспитан иной средой, иными отношениями, с опорой на более продвинутые технологии, а не на развитые человеческие эмоции. В жизни его восемьдесят восьмого реала гораздо большее влияние имеют цифровые технологии и мощный искусственный интеллект.
– Так-то оно так, но люди и там должны оставаться людьми. Или у них теперь всем правит ЛГБТ?
Снежана улыбнулась:
– Интересно было бы спросить. Даже странно, что мы до сих пор ни разу не поговорили с ним на такие темы, ни с ним, ни с Итаном.
– Представляю, что за система управляет Европой. – Михаил фыркнул. – Какой-нибудь бесполый элгэбэтэшный ИИ.
– Скорее, совсем индифферентный к человеческой половой идентичности. Если у нас уже вовсю стали использовать иммерсивные гарнитуры, голографические дисплеи и чип-секретарей, обеспечивающих высокий уровень информационной поддержки, стимуляции и симуляции, то в реале Иннокентия эти технологии правят миром вовсю.
Ларин кивнул, нетерпеливо поглядывая на коровник.
– Итан тоже упоминал о цифровых дополнениях в жизни людей его сорок первого реала. Но я имел в виду человеческие чувства. Они-то остались?