– Не хочешь уточнить год?
– Уже уточнил, – усмехнулся Итан, включивший по прибытии рацию и вытащивший с её помощью из местной радиосети временные координаты. – Две тысячи сорок первый год, тринадцатое июля, ночь, как видишь. За мной – бегом!
Осмотрелись, отмечая тёмные места на поле и наиболее интенсивные участки деятельности местных служб. Итан выбрал маршрут, и группа поспешила к шеренге вертолётов, в большинстве своём Ми‑88 разных модификаций. От крайнего ещё несло теплом, что говорило о недавнем приземлении последнего и его рабочем состоянии.
Судя по красным крестам на боках в белом круге, Ми‑88 2МС принадлежал медслужбе Минобороны, что было весьма кстати. Хотя украинские боевики не обращали внимания на знаки принадлежности транспортных средств к гражданским службам и открывали по ним огонь, в данном случае этого можно было не опасаться. Лететь «угонщикам» предстояло над территорией, принадлежащей России.
– В кабину! – Добежавший до вертолёта первым Итан откатил в сторону дверцу салона (пахнуло волной специфических медицинских запахов), а сам полез в пилотскую.
– А рулить-то ты умеешь? – осведомился Солоухин.
Чисадмин не ответил, закрывая дверцу. Как работнику службы информационной безопасности ему не требовалось владение техникой пилотирования, однако ещё до перехода в кибервойска он прошёл подготовку как будущий офицер реального боевого применения и мог пилотировать почти все типы винтокрылых машин.
К счастью, этот Ми‑88 не имел биотастатурной защиты. Завёлся он от обычного включения приборной панели, в то время как боевые «вертушки» и самолёты имели блокираторы личности, то есть рассчитывались на биометрические данные определённого пилота. Управлять ими могли только люди, включённые в опознавательный контур машины.
Взвыли электромоторы, раскручивающие винты вертолёта.
Стоянку вертолётов патрули не охраняли, по причине удалённости фронта, и это было на руку угонщикам. Не летали над территорией базы и беспилотники, опять-таки вследствие удалённости полосы боёв, а так как угонщики появились внутри этого самого периметра, не переходя никаких линий контроля, то и искусственный интеллект предприятия, оценивающий угрозы, никак не отреагировал на группу Итана. На такое «призрачное» проникновение он рассчитан не был. Поэтому паника на терминале поднялась лишь после того, как вертолёт стартовал и вылетел за пределы неизвестной базы.
– Не собьют? – прокричал Солоухин, всунув голову в пилотскую кабину.
– Поменьше говори! – недовольно бросил Итан, услышав крик. Он сидел со шлемом на голове, но благодаря «вшиннику», отсеивающему механические шумы, мог слышать звуки в кабине и вне её.
– Успокой Лави! – добавил он.
Смутившийся сержант вернулся к девушке, смотревшей в иллюминатор.
Летели низко, буквально в десяти метрах над деревьями, благодаря контролю полёта искусственным интеллектом машины. В медицинский вертолёт никто снизу не целился, и, подумав об этом, Итан поднял Ми‑88 на километровую высоту и увеличил скорость до предела.
Благодаря отсутствию большого количества пассажиров и подвесок с пакетами ракет вертолёт набрал аж триста десять километров в час и домчался до пригорода Новомосковска всего за одиннадцать минут. Авиаслужбы района наконец проснулись, получив, наверное, сигнал тревоги с базы, и начали вызывать борт, однако Итан отреагировал лишь один раз, попросив неведомого авиадиспетчера дать проводку до села Гвардейское.
Опешив от наглости угонщика, диспетчер автоматически ответил: «Левее на десять часов, шестнадцать километров», понял, что оплошал, и заорал:
– Кто вы?! Что задумали?! Немедленно возвращайтесь! Иначе по вам отработает тыловая ПВО!
– Дайте пару минут! – заорал в ответ Итан. – Вопрос жизни и смерти! Мы сядем в лесу!
Диспетчер говорил что-то ещё, но пилот отключил связь и действительно через несколько минут посадил вертолёт на просеке, пересекающей лес с востока на запад.
– Быстро из кабины!
Выскочили, отбежали, пригибаясь, к зарослям кустарника на левой стороне просеки.
– Ко мне!
Лавиния кинулась к другу на грудь, Солоухин прижался к его спине, и напрягшийся Итан, с сочувствием подумав о реакции тех, кто прилетит сюда узнать, кто угнал «вертушку», вызвал в памяти кюар-код и мысленно произнёс: «Рок!»
На этот раз пересечь цепочку реалов от сорок первого до двадцать третьего удалось с первого раза. Перед прыжком Итан «попросил» кюар-алгоритм отсчитать восемнадцать позиций, и тот послушался! Впрочем, скорее всего, «послушался» сам мозг чисадмина, дополненный кюар-кодом, хотя сам Итан сознательно не мог им командовать: сработало подсознание. Услышав грохот боя примерно в полукилометре от того места, он понял, что кюар-прыгунам повезло.